самая настоящая победа после долгой череды неудач, разочарований и потерь. И хотя егермайстер не выставлял напоказ ликование, его подчинённые несколько раз замечали, как на губах руководителя проекта "Напарник" без всякой причины появлялась улыбка. Ему было трудно вновь заняться делами, отвлекали совершенно посторонние мысли, где Манфред вёл воображаемый диалог со своими оппонентами, недругами, а то и просто завистниками.
"Я доказал, что справлюсь и справился!, — Восклицал он, представляя перед мысленным взором тех, кто не верил в его силы. — Что вы теперь скажете по этому поводу, напыщенный барон Идгард? А эти ублюдочные шпионы, которые так и не…".
Егермайстер не сразу понял, почему вдруг остановился, а когда сообразил, к нему моментально вернулось осознание того, что вражеских агентов так и не удалось выявить, а нависшая над проектом угроза до сих пор не ликвидирована.
"Без помощи Роющего Пса найти шпионов будет очень трудно. — Окончательно избавившись от эйфории, подумал Манфред. — Придётся рассчитывать только на собственные силы… Что я знаю об агентах? Ничего конкретного… Но одна зацепка всё же есть. Кто-то из них должен неплохо знать язык племени Куницы, иначе бы он не сумел уловить суть моих разговоров с Роющим Псом. Каким способом можно выследить такого человека?".
Размышляя над этим вопросом, егермайстер постепенно пришёл к следующему выводу: для того, чтобы хорошо выучить язык дикарского племени, требуется некоторое время жить бок о бок с дикарями. Такой человек наверняка должен перенять какие-то мелкие привычки, свойственные детям леса. Манфред сам ловил себя на том, что невольно копировал некоторые жесты Роющего Пса, его манеру обращения с оружием. Стоило понаблюдать за персоналом Озёрного замка на предмет подобных привычек.
Сознавая, сколько времени может потребовать такое исследование, егермайстер решил приступить к делу немедленно. И начал с того, что совершил обход помещений, где проживали стражники. Просмотрев несколько совершенно одинаковых комнат, в каждой из которых стояло по четыре кровати, Манфред наткнулся на нечто, выбивающееся из общей закономерности. В одной из комнат три из четырёх кроватей располагались не вдоль стен, а под некоторым углом к ним. Здесь чувствовалась какая-то странная закономерность, но уловить её егермайстер пока не мог. Он обошёл комнату, выглянул в окно, после чего начали возникать кое-какие догадки. Где бы ни приходилось ночевать Роющему Псу, он всегда устраивал свой ночлег так, чтобы ложиться головой на восход солнца. Именно в ту сторону были направлены изголовья всех трёх кроватей. Сам этот факт ничего ещё не доказывал, но егермайстеру захотелось узнать имена обитателей этой комнаты.
— Здесь у нас Меллан, Эйкен, Сандалф и Вермандо. — Ответил приставленный следить за порядком унтер. — Все сейчас на своих постах. Или не все… Вермандо должен уже смениться. Если он не в комнате отдыха, значит, скоро вернётся сюда.
— А чего у них кровати так странно стоят?
— Когда Эйкен в замке появился, то многих взбаламутил. До недавнего времени у половины стражников так стояли. Эйкен немного странный. — Унтер сделал жест, которым обычно отмечают людей, у которых не всё в порядке с головой. — Сказал, что подушка должна лежать с восточной стороны. Когда спросили почему, то ответил, что так башка меньше трещит с перепоя. Врёт он всё, не помогает это.
— С перепоя?, — Нахмурился егермайстер.
— Ну…, — замялся унтер. — Если с перепоя…
— Так чьи это кровати на восток смотрят?
— Самого Эйкена, Меллана и Сандалфа. — С готовностью ответил унтер. — Они друзья закадычные. В кости каждый вечер играют. Сколько им Эйкен проиграл денег… Другой бы на его месте уже повесился с горя. А он -— ничего, отыгрываться пытается.
Не заметив больше ничего необычного, Манфред посетил остальные комнаты, заглянул в оружейную и даже на склад личных вещей персонала, после чего вернулся в свой кабинет. Из головы никак не выходило имя "Эйкен", и егермайстер готов был поклясться, что оно встречалось ему совсем недавно. Перебирая на столе бумаги, он вспомнил о списке подозреваемых, который был составлен начальником охраны.
— Вот где я видел это имя. — Прошептал Манфред. — Среди прочих Осмунд упоминал Эйкена. Это он — азартный игрок, постоянно нуждающийся в деньгах.
Егермайстер надеялся, что его пригласят на ужин к графу, но из гостевых апартаментов, где остановился Фридхелм, не было никаких вестей. Подождав ещё немного, Манфред решил не заказывать еду в кабинет, а отправился в общий обеденный зал.
— Чего припозднились?, — Услышал он недовольный голос повара, ворчавшего на двоих стражников, на десяток шагов опередивших егермайстера по пути в обеденный зал.
— Это что?, — Возмутился один из стражников. — Одни бараньи головы остались? Постояльцев и то лучше кормят, чем нас! Отвечай, Тунор, куда подевал причитающееся мне мясо?
— Ты бы ещё позже припёрся. — Злорадно ухмыльнулся повар. — Жри, что дают.
— Было бы, что жрать…, — Разочарованно произнёс стражник. — Зачем мне бараньи черепушки?
— В тех бараньих черепушках есть то, чего нет у такого, как ты. Догадываешься, что это? Мозги! Вон смотри, парень тоже опоздал на ужин. Ест, что осталось и нос, в отличие от тебя, не воротит.
Вместе с остальными Манфред посмотрел в указанном направлении и увидел, как сидевший спиной к нему человек заканчивает обгладывать баранью голову. Ужинавший стражник взвесил на ладони череп, коротко кивнул, будто поклонился ему, а затем аккуратно установил череп на горку
