Игорю показалась, что холодные глаза вождя стали чуть теплее. К центру пирамиды грациозно, словно кошка, двигалась молодая кариатида. Её плечи были расправлены и отведены назад, шея вытянута, голова высоко поднята. На женщине была белая туника в пол, такая же, как у малышки, но перехваченная золотым шнурком на тонкой талии. Роскошные светло-русые волосы были собраны в замысловатую башню, обвитую жемчужной нитью. Одна из крупных жемчужин спускалась на высокий лоб кариатиды. Остановившись, женщина грациозно приложила ладонь ко лбу и, обращаясь ко всем присутствующим, произнесла мягким, хорошо поставленным голосом:
– Приветствую вас, братья атланты.
«Да, – подумал про себя Игорь, – такой гордой осанке позавидовала бы и Её Великолепие Асо».
Кариатида же медленно повернула голову в сторону фараона:
– Приветствую тебя, фараон Атило.
Лицо её было спокойным. Сквозь густые длинные ресницы на фараона смотрели изумрудно-зелёные бездонные глаза.
Атило не поднялся и не отвёл взгляда, но на его смуглом лице выступил румянец. Все присутствующие, затаив дыхание, следили за их безмолвной дуэлью. Разве что маленькой девочке, уже соскользнувшей с трона на траву к Бо, было всё равно, кто кого переглядит. Не выдержав, фараон опустил взгляд на играющую с оленёнком у его ног малышку.
– Приветствую тебя, прекрасная Тайгета, – обратился Атило к кариатиде.
– Чем я заслужила честь быть званой на встречу с фараоном? – язвительно спросила она.
Сделав вид, что не услышал сарказма в её голосе, Атило продолжил:
– Я хочу пригласить тебя с дочерью на пир в пятую луну.
Фараон поднялся с трона, погладил по голове играющую с Бо девчушку и медленно двинулся в сторону Тайгеты.
– Негоже нам праздновать и веселиться, когда муж мой, верховный жрец Атлантиды, томится в твоих подземельях, – произнесла она и ещё выше подняла голову, став совсем неприступной и холодной.
Фараон остановился в метре от кариатиды, не смея к ней приблизиться.
– А если я пообещаю даровать свободу жрецу Ра-Та, вы с малышкой украсите пиршество своим присутствием? – вкрадчиво спросил Атило.
Они, не отрываясь, смотрели друг другу в глаза.
– Ты, Атило, – медленно подбирая слова, начала Тайгета, – великий фараон, славишься тем, что выполняешь данные тобой обещания. И если ты обещаешь отпустить моего мужа, жреца Ра-Та, то назови луну, в которую он будет свободен.
Фараон, не моргая, смотрел в глаза кариатиде.
– В шестой лунный день сего месяца жрец Ра-Та обретёт свободу, – сухо проговорил Атило, резко развернулся и прошествовал к своему трону.
Рука Игоря дрогнула, и на холсте появилась лишняя чёрная полоса.
«Аккуратнее!» – зазвенел голос кисти в голове мальчика. И нить рассерженно стала убирать ненужный штрих.
– Мы почтим своим присутствием пир в пятую луну, – сдержанно проговорила Тайгета и перевела взгляд на дочь. – Агата, мы уходим. Попрощайся с атлантами.
Кариатида плавно повернулась и направилась к выходу. Агата помчалась за матерью, весело махая всем ладошкой. Рука засмотревшегося Игоря вновь предательски дрогнула и запачкала краской только что законченный портрет.
«Ещё раз так сделаешь, – проговорила нить у него в голове, – и я тебя самого этими чёрными полосами разрисую».
«Давай заканчивай быстро», – не обращая внимания на её ворчание, приказал Игорь. Кисть быстро замелькала по холсту.
– Вот это да! – послышался восхищённый шёпот Майюма из-за спины.
С уходом Агаты и Тайгеты в пирамиде вдруг стало очень тихо и пусто, будто красота, радость и свет ушли вместе с ними.
«Тихо, как в гробнице», – подумал Игорь.
– Долго ещё? – прервал его размышления нетерпеливый голос фараона.
– Портрет закончен, фараон Атило, – обратился к нему Игорь, не отрывая глаз от холста.
Атило быстро пересёк зал и уставился на картину. Под пушистой сиреневой кроной на троне гордо восседал фараон. Его печальные тёмно-синие глаза словно заглядывали в душу. Рядом, положив мордочку на ступню правителя, покорно лежал пятнистый оленёнок. Вокруг Атило порхали бабочки. Казалось, ещё миг – и картина оживёт.
– Ты великий художник и будешь вознаграждён за свой талант. Что ты желаешь получить за этот холст, наполненный не только красками, но и самой жизнью? – великодушно спросил фараон.
Помолчав, Игорь поднял глаза.
– Я хочу получить твоего оленёнка Бо.
– Что? – брови фараона удивлённо поползли вверх. – Бо не вещь, Бо – друг!
Он повернулся к оленёнку и что-то тихо спросил. Тот молча подошёл к Игорю и уткнулся влажным носом в его ладонь. Фараон, пожав плечами
