Могильное молчание со стороны Ридерика не позволяло понять, что он думает о действиях Каменного. Чутьё подсказывало, что между мужчинами всё не так просто. Чувствовалось лёгкое противостояние, завуалированное красивыми речами и показной дружбой.
Между тем Вальд уже стоял рядом, не обращая внимания на тяжёлый взгляд Ледяного.
– Позвольте старому дракону поухаживать за таким прелестным созданием?
«Старый» дракон выглядел не старше Ридерика. Интересно, сколько им лет? Я улыбнулась краешками губ, позволяя двум ложечкам прозрачного мусса оказаться на моей тарелке.
Вдруг Сирисский замер. Глубоко вдохнул, а потом протянул руку к моей груди. Затаил дыхание. Каменный лорд не касался меня, но кулон с драконом, словно намагниченный, потянулся к его раскрытой ладони. Остановился, встретив преграду в виде ткани платья.
– Чёрный камень горячей горы, но почему-то холодный, – шумно выдохнул он. – Давненько не чувствовал таких. Ты пришла с ним из своего мира, Ева?
– Вальд! – с лёгким раздражением в голосе произнёс Альросский. – Ты испытываешь моё терпение и гостеприимность.
– Понимаю тебя, мой друг, – лучезарно улыбнулся Каменный. – Такое сокровище я бы спрятал в глубине самой высокой горы. И никакая метель не смогла бы мне помешать.
После этих слов Сирисский вернулся на место. Завтрак продолжался. Без особого аппетита я съела несколько кусочков оладьев под дежурные мужские реплики о климате этого мира и охоте, когда раздался новый вопрос.
– И чем же занимается столь дивная девушка? Разучивает танцы вместе с другими любимыми? – спросил Вальд и вдруг расхохотался: – Вижу-вижу! Не разучивает!
Я быстро посмотрела на мрачного Ридерика. Тот кивнул.
– Ну и чем же занимаетесь, Ева? – повторил Каменный.
– Пишу миниатюры.
– Да что вы! – едва ли не с притворной радостью воскликнул Вальд. – Как мы с вами похожи! Я тоже люблю творчество.
– Милорд рисует?
Я приподняла брови, выказывая вежливый интерес.
– О нет! Но с удовольствием посмотрю ваши работы. – Дракон откинулся на спинку стула. – Меня больше интересует резьба по камню. Монументальная. Полагаю, вы видели утром на площади моё последнее творение, – с особым удовлетворением пояснил Каменный.
– На бывшей площади, – недовольно поправил Ридерик, надрезая кусок мяса.
– Видела. – Я улыбнулась. – Красивая вышла змея.
– Вот он! – Вальд пальцем многозначительно показал на Альросского. – Он хочет, чтобы я разломал своё творение и забрал с собой. А я старался!
Каменный явно пытался вывести Ледяного из себя. Казалось, Сирисский медленно, но верно проверяет Ридерика на прочность, пытаясь выведать у того нечто важное. Но пока безуспешно. Несмотря на то что Альросский время от времени огрызался, он был неприступен. И холоден. Со мной, с самим Вальдом.
Я догадалась, что моё присутствие – инициатива Каменного. Ридерик всячески давал ему понять, что кое-кто (конечно, я) здесь лишний. Временами казалось, что Альросский искренен, но делать преждевременные выводы я опасалась. Мало ли как всё обернётся.
Завтрак подошёл к концу. Остаток трапезы я отвечала на вопросы Каменного о своём мире под испытующим тяжёлым взглядом Ридерика.
– Думаю, на сегодня достаточно развлечений, – произнёс Альросский, вставая из-за стола. – Ева, иди к себе.
– О нет! Погоди! – Сирисский тоже поднялся. – Пусть Ева покажет свои работы.
– Вальд!
– Что – Вальд? Думаешь, мне интересно сидеть в одиночестве в своих горах? Только творческая душа может понять красоту работ другой. Верно?
Каменный подмигнул, едва не вырвав рык из горла Ледяного дракона. Терпения у последнего оставалось всё меньше, но Ридерику пришлось сопроводить меня с Каменным в башню, где находилась мастерская.
Уже на месте Вальд прямиком направился к моему столику.
– Можно? – произнёс он, зацепив свёрнутый в рулон лист.
Не дожидаясь разрешения, развернул, открывая глазам картинку с четырьмя драконами.
– Откуда это у вас, Ева? – спросил, показывая изображение.
– Увидела в одной из книг.
– И знаете легенду?
– Не смогла прочесть, – улыбнулась я, мягко коснувшись кулона. Показалось, он чуть потеплел.
– А что же Ридерик?
– И милорд, к сожалению, тоже.
