– Пока ты пленный, шах, – зычно объявил Клык. – И запомни: будешь послушным и смирным – выживешь. Олег, переведи...
Сухов старательно перевел, и ширваншах кивнул заторможенно – понял, дескать, уяснил.
– Он проникся, – сказал Олег.
– Тогда шагом марш в Шемаху, – приказал князь.
В сосновой роще новых пленных объединили со взятыми ранее, и повели в город.
Муганские ворота были заперты, но когда ширваншах, которого ярл Рогволт невежливо в спину мечом подкалывал, прокричал приказ, то караульные в серокожаных одеждах неохотно отворили ворота. И варяги повалили в Шемаху стальным потоком, расшвыривая стражу, понуждая мирных граждан искать спасения в закоулках и подвалах.
По улице, мощенной булыжником, варяги поднялись вверх, минуя кварталы Мейдан и Шабран. Выйдя на Мраморную площадь между шахской мечетью и ханегой – жилым зданием дворца, Боевой Клык свернул к диванхане, шахской канцелярии – мрачноватому строению из серого необтесанного камня, и приказал:
– Пленных – внутрь! Запереть и сторожить!
Царедворцев вместе с венценосной особой загнали в сумрачные коридоры диванханы, а варяги только теперь, наверное, осознали, что Шемаха взята ими, взята почти без боя. Без приступа, без длительной осады, изнуряющей обе стороны.
Князь Инегельд тоже это почувствовал. И еще он уловил то настроение у своих подчиненных, каковое предшествует безумству разрушения, опьяняющей страсти уничтожать, жечь, крушить, предавать смерти. Можно простить разваленный город, но развал дисциплины – никогда, ибо гридь сильна не мечами, а командирской уздою.
– Слушать меня! – трубно взревел Клык, и варяги, разбежавшиеся было по Мраморной площади, остановили свой разбег. – В этом городишке, – продолжал греметь князь, – живет столько тыщ человек, сколько у каждого из вас имеется пальцев на руках и на ногах! Они никудышные воины, но их много. Мы свели счеты с шахом, и мы возьмем с него ха-арошую виру. Обещаю, добычи хватит каждому! А посему в город никому не отлучаться! Кто же не внемлет слову княжескому, будет иметь дело со мной и моим «вдоводелом»! – при этих словах он вскинул над головой руку с огромным полуторным мечом. – Всем ясно? Вон дворец – хоть весь его вынесите...
И варяги повалили в ханегу. Олег не отставал, шагал в первых рядах.
Поднявшись по широким веерообразным ступеням, он прошел под аркой с колоннадой в длинный коридор, где скучились телохранители-джандары. Они стояли тесно, плечом к плечу, и перегораживали коридор в несколько рядов. Джандары были мрачны и настроены воинственно.
Халег, сын Ингоря, подошел и встал рядом со своим тезкой.
– Лучников, что ли, позвать? – подумал он вслух. – Или шаха им показать?
– Чего стоим? – бодро спросил сзади Малютка Свен. – Пошли, порубаем этих холуев!
– Погодь, – остановил его Турберн и кликнул: – Саук! Кажись, самое время испробовать ту штуку, с дымом едучим!
– Щас мы! – было ответом.
Варяги оживились – Железнобокий всегда умел удивить какой-нибудь смертоубойной новинкой. На этот раз они пришли в изумление – Саук приволок большую медную жаровню и с грохотом опустил ее на пол. Стегги и Фудри принесли два меха, выломанных на дворцовой кузне, а Воист Коварный притащил большой ком кира – битума из Страны Огней, разломал его, уложил куски на жаровню, а сверху щедро присыпал серой. И поджег.
– Мехи, мехи качайте! – сердито закричал Турберн. – Сильнее!
Горючая смесь разгорелась, раздуваемая мехами, и едкий дым, густой и ядовитый, тяжелыми клубами поплыл на джандаров – тяга была хорошая.
– Давай, давай... – цедил Железнобокий.
Дым стелился, колыхаясь, и совершенно скрыл за собой телохранов. Из сизой пелены доносился кашель и хрипы, лязг роняемого оружия. Мягкие шлепки озвучили падение тел – джандары теряли сознание. Еще через минуту все они были мертвы.
– Хватит! – просипел Турберн, перхая. – Выходим! Пусть проветрится...
Саук, зажимая нос пальцами, залил жаровню водой из кувшина и выскочил наружу.
Варяги скребли затылки в недоумении, но когда дым-отрава рассеялся, все увидели груду мертвых тел и посмотрели на Железнобокого уважительно.
– Теперь всегда будем так делать! – воскликнул Свен. – Как выйдем в поле биться, как разожжем костры, да как напустим дыму!
– Дубина ты, – ласково сказал Турберн. – В чистом поле надо будет целую гору горючего сжечь, чтобы подействовало! Это только для узостей всяких, для коридоров, для ходов потаенных... Понял?
– Понял... – вздохнул Малютка Свен и тут же взбодрился: – А чего стоим? Айда!
И все пошли коридором, где еще витал удушливый, свербящий запах, оставшийся после газовой атаки.
