следующую секунду вертолёт оторвался от крыши злосчастной пятиэтажки. Снизу не раздалось ни единого выстрела. Судя по всему, подразделения, блокировавшие подступы к дому, посчитали операцию благополучно завершённой. Ни пальбы, ни драки, ни попыток бегства. Значит, командир выполнил задачу и сейчас, скорее всего, последует отбой тревоги.
Вертушка беспрепятственно поднялась в небо, заложила крутой вираж и, повинуясь указаниям Мрачного, пошла курсом на реку. Внизу замелькали улочки Фуфайки со снующими автомобилями и прохожими на тротуарах. Слева проплыл и скрылся из вида игрушечно красивый Центральный район, а впереди уже показалась свинцовая гладь Змейки.
— Над пристанью не летай, — напутствовал пилота Мрачный. — Подойди к острову со стороны реки. Там у воды площадка есть, сядешь.
Всё прошло благополучно. Вертушка приземлилась недалеко от уреза воды, команда покинула кабину. Мрачный показал пилоту жестом — лети, мол, не задерживаем. Тот не заставил себя упрашивать, через минуту гул двигателя удалялся за реку.
— Может, не стоило его отпускать? — с сомнением проговорил Никола.
— Ерунда, — отмахнулся Мрачный. — Птичка арендованная, летун не при делах. Использовали в тёмную. Ну, спросят его, куда он нас отвёз? Ну, покажет он место — и что? Здесь можно найти сотню мест для посадки, толку-то. А лишний грех я себе на душу не возьму. И тебе не позволю.
Они направились в глубь острова, туда, где виднелись останки судоремонтного завода. Вик глазел по сторонам: доки, краны, какие-то громоздкие механизмы, предназначения которых он не знал. Кое-где высились потрёпанные судовые корпуса без надстроек, казавшиеся чудовищными дохлыми рыбами, выброшенными на берег. Всё вокруг было ветхим, проржавевшим, давно пришедшим в негодность. Мелкий белый песок, сейчас серый от влаги, замёл пути узкоколеек. Мерзость запустения и разрухи.
Однако Мрачный уверенно вёл между полуразрушенных построек и ржавых остовов, ориентируясь по каким-то своим, только ему ведомым приметам. Время от времени он подавал особые знаки рукой, и Вик понял, что путешествие их не остаётся незамеченным. Где-то между развалин доков и гор строительного мусора были устроены секреты с часовыми, и при необходимости незнающий человек вряд ли прошёл здесь и треть того пути, что преодолели они.
Внезапно Мрачный остановился у невзрачного приземистого строения, не отличавшегося видом от многих других, налепленных здесь впритык, и толкнул скрипучую дверь. Открылся вход в подземелье — металлическая, тоже основательно проржавевшая лестница. Справа, из темноты тут же показались ружейные стволы, но Мрачный буркнул что-то, и стволы исчезли.
Спускаться пришлось довольно глубоко, потом потянулся горизонтальный бетонный коридор, освещённый редкими фонарями. Было холодно и сыро, но дозоров больше не наблюдалось. Наконец, в неприметной нише показалась ещё одна дверь. Мрачный набрал код на пульте (пульт выглядел совершенно новеньким, в отличие от всего того, что попадалось на глаза ранее) и с усилием распахнул тяжёлую бронированную створку.
— Вот мы и на месте, — удовлетворённо выдохнул он.
Здесь располагался вполне жилой бункер: калорифер создавал приятное сухое тепло, имелась мебель в виде стола со стульями и продавленного дивана. Под потолком горела яркая лампа. В углу особняком стояло кресло, в котором восседал Гром.
Вид главаря Неукротимых с последней их встречи не изменился: всё та же грива нечесаных волос, перетянутая тонким ремешком, и байкерский наряд, и неизменная сигара в руке. Только похудел Гром, и взгляд стал настороженным, как у человека, готового немедленно выхватить оружие.
— Ну, заходи, — с лёгким сомнением проговорил он. — Давно не виделись. С чем явился?
Вик тяжело плюхнулся на стул, перевёл дух. Гром встретил его теми же словами, что и тогда, в избушке. Сколько всякого случилось с тех пор, а фраза и интонация остались прежними. Может, это знак и удастся ещё вернуть жизнь в прежнюю колею?
— Вик у нас теперь супертягун, — сказал за Вика Мрачный. — Валит людей пачками, даже машинкой какой-то хитрой обзавёлся…
Никола со Столбом прошли к дивану. Столб освободился наконец от конденсатора, который таскал всё это время на плечах, и поставил его в углу. Мрачный расположился на стуле, напротив Вика. Помощники Грома пытливо смотрел на вора.
— Позовите Опера, — спокойно произнёс главарь. — Без него я разговоров о тягачестве не веду.
Усевшийся, было, Столб дисциплинированно вскочил и покинул бункер через другую дверь в углу, которую Вик сразу не заметил. Не прошло и минуты, как явился главный специалист по витаксу. Подсел к столу, с любопытством уставился на Вика. Вик без слов выложил на стол генератор.
— О, — обрадовался Опер, — блокиратор поля! Интересная игрушка. Но у нас такие тоже есть. Зачем он тебе, Вик?
— Я знаю ему лишь одно применение, — тихо проговорил тягун. — И сейчас эта штука для меня как намордник для бешеного пса.
Он рассказал им всё. Как рассказал бы близким друзьям, потому что во всём мире не осталось других людей, готовых выслушать исповедь пробитого тягуна. Зато нашлось бы множество охотников либо пристрелить его на месте, либо запрячь вновь на сбор витакса. Как запрягают вола тащить непосильный груз.
Дымил сигарой Гром. Кивал и время от времени бормотал что-то себе под нос Опер. Сумрачно, но сочувственно смотрел на Вика Мрачный.
На столе прибор мирно помигивал красным сигналом, тем самым, что расположен под значком перечёркнутой волны.
— И что думаешь делать дальше? — спросил Гром, когда тягун умолк.
— Не знаю, — честно признался тот. — Точнее, знаю две вещи. Первое, я должен посчитаться с Залеским. Второе, нужно вызволить Софью. А
