*В начале декабря родители Андрея приезжали к нам в Москву, оставаясь буквально на пару дней, чтобы купить машину. Так как мы жили в квартире с другом, то приходилось спать по двум комнатам, находясь и у самого друга в комнате – места было мало. В конце декабря мы бы, как обычно, поехали в город к родителям всё равно, но пока что было так: они впервые приехали к нам.
Мама Андрея прибрала нам всю квартиру («так будет ещё чище»), пока я куда-то выходила, что я сама не могла отловить эти моменты. Она готовила – и я тоже удивлялась, когда это всё она успевала делать, причём так быстро. Я помню, что в такие моменты я чувствовала себя хозяйкой, у которой очень слабые навыки. Хотя, когда мы жили без матери, мне казалось, что я лучшая хозяйка.
К нам приехали родители мужа буквально на 2 дня. Они, кстати, никогда и не знали, почему я ела только «правильно»: «Ну, придумала себе ерунду, слишком худая, надо бы тебе поесть, Настя», но дальше не заходило, да и смысла не было мне с Андреем об этом им распространяться.
У меня всё ещё был Страшный Голод, и каждый день я наедалась просто до «фу, не лезет». В первый день приезда мама сказала, что мы накроем стол и немного отметим встречу: всё-таки они редко у нас здесь. Я тогда подумала: «Блин, это же мне опять есть надо, но я же и так весь день ем…»
Я хотела не есть хотя бы за часа 2 до этого застолья, чтобы в меня хоть что-то влезло, так как в период СГ мне хотелось за каждым таким «столом» и в каждом кафе объесться до ужаса: «Мне же можно наконец-то!» Но я, конечно, не смогла ждать 2 часа. Голова сразу же восприняла это за триггер: «Ну, всё понятно, опять не ешь» – и я ела буквально вплоть до того самого «стола».
Я не могла противостоять сама себе: мысли так сильно выли в голове «ЕШЬЕШЬЕШЬЕШЬЕШЬ», что я не могла не есть: я бы сошла с ума, если терпела это.
В тот день я купила себе арахис в кокосовой глазури с утра. Довольно прикольная вкусная штука, но после арахиса у меня обычно тяжесть и резь в животе. Остановило меня это? Ну нет. Я наелась этого арахиса, сижу, «болею»: «Вот, так много, а зачем я вот так, а скоро же опять надо есть». Страдаю. Настроение ни к чёрту. (Ремарка: в этот период рекавери с декабря по июнь мой аккаунт начали называть депрессивным, так как он полностью отражал моё состояние. Зато теперь на этой странице можно посмотреть ход моего восстановления более года.)
В общем, сижу я, надувшись, и мне морально ну просто очень плохо. Мысли туда-сюда, Андрея рядом нет, он куда-то выходил, поныть-то кому? Проходит буквально минут 20: всё, стол накрыли, «давайте отметим немножко», и, несмотря на свой полный живот, я начала есть.
Меня это пугало, но в период Страшного Голода всё так и должно быть (!) – это логичная вытекающая реакция организма на ограничения в еде: «Теперь нам нужно есть всегда, бери, вот лежит, бери опять, вдруг ты завтра передумаешь, ещё-ещё поешь, и вот это съешь». Не бойтесь, это не навсегда.
Поверх арахиса я наелась колбасных нарезок, рыбы, ещё и кусок торта съела, когда другие уже наелись и не стали есть десерт. После этого я знала, что придёт тревога, подспудно я была готова к ней в рекавери: это нужно терпеть, просто терпеть, как кашель, насморк – и лечить.
Я сидела на кровати, терпела, сжав зубы: мне было сложно. Смотрела на отца мужа: он сидел, читал какую-то инструкцию. Спокойный такой, счастливый. Я всматривалась ему в лицо, в глаза, пытаясь почувствовать то же самое «всё равно» и перенять его штилевое настроение.
Я смотрела на других: как они ведут себя после еды. Они все были спокойные и занимались своими делами. Я столько времени смотрела на родственников в тот вечер, чтобы хотя бы сымитировать для себя это поведение и снизить тревогу: «Они спокойные, и ты спокойная. Они забыли про еду, и ты забыла про еду».
В конце марта я пошла к психологу, и уже не стала так активно искать успокоения в других, а начала «копаться» в себе и вылезать из ямы ОРПП.
*В конце декабря 2015 мы решили сходить с Андреем в японское кафе поесть роллов. На тот момент у меня всё тело было в отёках, мне было достаточно тяжело передвигаться, но я продолжала есть по любому сигналу. Это меня и пугало, и успокаивало одновременно – не могу объяснить.
Я надела чёрное свободное платье и чувствовала в нём себя безопасно и нестрашно. Муж приехал в кафе сразу же с работы, а я, опаздывая, из дома. Андрей заказал облепиховый чай перед тем, как я приду. Он был больше похож на компот (который я не люблю), но всё равно оказался вкусным. В то время как нам готовили сет, мы пили чай, болтали, смеялись и листали меню.
Пока я перелистывала страницы и говорила: «Ничего себе, какой дорогой алкоголь!», муж мне возьми и скажи: «Насть… Ну, вообще-то, тот чай, который мы пьём… Он немножко с алкоголем».
Дело в том, что я Андрею верю безоговорочно: то, что он говорит, для меня сразу всё 100%-ная правда. Когда он сказал про алкоголь в чае, то я нюхала этот чай и не ощущала того самого противного запаха спирта, но до последнего верила, что в чай что-то подлили. Я не пью уже лет 5, у меня
