*Буквально осенью 2015, полгода назад, я фотографировала себя в зеркале в квартире отца в активной стадии болезни, крутилась и выискивала «идеальный ракурс», одновременно находила «косяки» и расстраивалась. Ограничивала себя во всём подряд. Сейчас я встала перед зеркалом совсем другой – во всех смыслах.
Психолог: и снова о помощи своему мозгу. Да, мысли, которые нашёптывает нам ОРПП, не подчиняются контролю. Но есть и другие – те, которые мы можем подумать сами. На что вы можете обратить внимание, кроме своего тела? На то, какие у вас красивые колготки, в которых вы пойдёте в театр? На украшение, которое подарила вам подруга, чтобы оно приносило вам удачу? На кофту, которую можно было бы погладить, но именно так она кажется особенно уютной? На обувь, в которой вам максимально удобно, и вы сможете пойти с друзьями на прогулку? На причёску, которую можно было бы пригладить, ну да ладно? Да, это не помогает принять тело. Это помогает думать ещё о чём-то, кроме него.
Я вешу больше, но мой мозг иногда начинает работать, как здоровый.
• Нет «страшной» еды;
• Нет ненависти к себе;
• Нет cravings (безумное желание съесть что-либо здесь и сейчас);
• Есть восстановленный цикл;
• Принятие тела в большинстве случаев;
• Я ем то, что захочу.
*Я была рада временному переезду. К Мишке я теперь ездила на автобусе, не пользуясь метро. Дома радовался отец, так как всё было, как в старые добрые: я приезжала к нему каждый вечер, и мы могли проводить время вместе.
В конце июня 2016 мы решили переезжать ближе к работе Андрея. Я тогда всё ещё преподавала по «Skype», и мне было непринципиально расположение нашей квартиры, но мужу надоело толкаться в метро из Новогиреево на работу у Нагатинской. Он уже начал просто это ненавидеть.
Тем более от нашей квартиры до метро быстро пешком не дойдёшь – нужно ехать на автобусе, а с утра автобус застревал каждый раз в мёртвых пробках. Я понимала Андрея, когда ездила с утра в «N» в своё время: выйдешь вовремя, а приезжаешь опоздавшим. Некрасиво и неприятно. К тому же после росписи мы уже почти 4 месяца жили всё ещё вместе с другом – пора бы и начинать жить вдвоём.
Мы искали квартиры для съёма, которые максимально близко расположены к работе мужа. Может, был сезон (июнь): квартир было достаточно, чтобы выбирать. В одну мы ходили вместе, там была странная бабулька с обшарпанной квартиркой в воняющем сыростью подъезде; сейчас у этого дома буквально за окном находится МЦК. Хорошо, что мы отказались от того варианта. Это была однокомнатная квартира со старой мебелью и… как будто там всегда жили бабушки.
Как-то Андрей написал, что он нашёл неплохую двушку и съездит посмотреть. Не помню, почему я не могла быть вместе с ним в тот день. Вероятно, я была с Мишей. Я сказала, что если квартира ему понравится, то пусть соглашается и заключает договор – я доверяю ему.
Он написал мне, что «посмотрел» вариант в 5-этажке: всё хорошо, ему очень нравится. Я сказала, что, значит, и мне понравится. Андрей подписал документы на съём. Мы должны были въехать с вещами 22 июня 2016.
С лета 2016 я стала делать вид, что нравлюсь себе. До этого времени я всё пыталась как-то начать себя любить, что-то найти в себе хорошее. Выходило криво и… не то. Я плюнула и просто сделала вид: «Я такая всегда была и есть, у меня ничего другого не было. Не было „52 килограммов“, ничего не было, ничего не помню».
На удивление я начала принимать своё тело. Я быстро набрала 10—15 килограмм в начале рекавери и не могла привыкнуть к этому факту долгое время. По мере того, как я прикинулась, что «всё так и было», я начала свыкаться с новыми руками, ногами, животом и вообще общим видом тела.
На работе все впервые увидели меня уже с набранным весом, они не спрашивали меня ни о чём, не видели моего периода Страшного Голода. Я свыклась. Я привыкла к телу. Может, это не «тот самый путь», но он мне помог. «Я такая, я не менялась» – мозг сам начинал в это верить.
Мозгу всё равно, во что верить: скажете вы ему ложь или правду.
До лета я жила с мыслями: «Ты была худой, а теперь ты поправилась. Как теперь с таким жить-то. Ты же такая большая. Ну, ладно, это же, наверное, временно. Надо подождать». Потом я дала себе установку: «Это не временно, ждать ничего не нужно, ты такая была всегда, чуть больше/меньше. Это твоё тело. Именно в таком состоянии ты стабильно здорова, Настя. Эти руки, ноги, живот, спина – всё твоё, это не чужое, это не то, что тебе временно дали. Не жди. Начинай жить».
Я принимаю и понимаю себя сейчас. Я не стремлюсь себя любить и обожать. Если придёт – хорошо. В моём сегодняшнем состоянии мне гораздо комфортнее, чем когда я чувствовала себя собственным врагом. Сейчас моя голова та, в которой нет раздвоения в мыслях на ложное «ты хочешь сделать мне плохо (голос ОРПП: «не ешь торт, это ужасно вредно!»)» и правдивое «я хочу есть, дай мне еды, не запивай голод водой!», которые я к тому же
