условия, а правительство выбирало самую низкую отпускную цену. Однако вместо этого министерство заключило договор со шведским предпринимателем Эриком Лидвалем, владельцем игорных клубов и фирмы по торговле бесшумными унитазами. Весьма сомнительная сделка была заключена по инициативе советника министра МВД В. И. Гурко и при поддержке нижегородского губернатора, которого, как потом оказалось, Лидваль хорошо знал лично. Его фирма брала на себя обязательство поставить огромное количество зерна для пострадавших губерний по низкой цене (83 копейки за пуд; отечественные производители брались продать по 96 копеек), но при двух условиях: сделка будет тайной и весь контракт достанется ему одному.
Коррупционная составляющая подобной госзакупки была очевидна, и тем не менее Лидваль вскоре получил 2,3 миллиона рублей задатка. Поступившее зерно должно было в виде государственных пособий бесплатно выдаваться нуждающимся.
Но шли недели и месяцы, а обещанного хлеба так и не было. И быть не могло! Так как вся сделка оказалась чистой аферой. Фирма Лидваля смогла поставить в голодающие губернии менее 1 миллиона пудов вместо обещанных десяти. Чиновники же, в том числе и нижегородский губернатор, попытались скрыть эти факты от общественности. Газеты, чересчур много и мрачно писавшие о голоде на селе, закрывались либо травились. На заседаниях и совещаниях Фредерикс заявлял, что зерна достаточно и оно вот-вот прибудет. Особенно невыгоден был скандал в преддверии предстоящих выборов во Вторую Государственную думу. Тем не менее, несмотря на все усилия власти, благодаря стараниям журналистов грандиозная афера все же была раскрыта. Когда о «контракте» узнал премьер-министр и по совместительству министр внутренних дел Петр Столыпин, делу был дан ход со всеми вытекающим последствиями. 10 января 1907 года губернатор был снят с занимаемой должности и отдан под суд вместе с целой когортой столичных чиновников.
Данное дело красочно иллюстрирует не только жадность и вороватость, но и откровенную тупость царских чиновников!
Оказалось, что Фредерикс и его администрация не только выплачивали шведскому предпринимателю деньги за не поставленный фактически хлеб, но и всячески покровительствовали его бизнесу. В частности, на территории Нижнего Новгорода Лидвалем был открыт так называемый Артистический клуб. Название это являлось маскировкой, так как никаких артистов там не бывало, зато днем и ночью шли азартные игры. Позднее Лидваль опять же с ведома губернатора открыл еще одно заведение, Клуб-Вертеп, сразу же получившее сомнительную славу из-за большого количества девиц легкого поведения, обитавших там. Покровительство, естественно, не было бескорыстным. В ходе журналистского расследования выяснилось, что фирма Лидваля перевела на счет Фредерикса в Азовско-Донском банке огромную по тем временам сумму – 25 тысяч франков. Оттуда же эти денежки ушли дальше за границу – в один из французских банков. Так губернатор получил «небольшую» прибавку к будущей пенсии, которую, вероятно, мечтал провести где-нибудь в Париже. Откат Лидваля оказался не единственным заработком Фредерикса. В дальнейшем уже следственные органы установили, что на его счета в западноевропейских банках и ранее поступали значительные суммы от различных предпринимателей.
В итоге вор-губернатор получил-таки по заслугам. Барон был осужден за взяточничество, приговорен к тюремному заключению, однако вскоре заболел и в 1910 году скоропостижно помер. Ну а «унитазный» скандал, широко освещавшийся в СМИ, сильно дискредитировал правительство. Во-первых, сама идея нажиться на голодающих крестьянах выглядела в высшей степени аморально, как кража у слепого. Одно дело – обмануть капиталистов или банкиров, взять взятку, и совсем другое – обокрасть умирающих! Во-вторых, многие намекали, что и сам Столыпин не мог не знать о столь грандиозной сделке-афере, а возможно, даже лично участвовал в ней. Однако под раздачу попало только «среднее звено». Оно и неудивительно, ведь арест столь высокопоставленных преступников находился в ведении самого Столыпина, не мог же он выдать ордер на арест самого себя?! С тех пор ярлык «унитазных» жуликов прочно закрепился за членами совета министров и его председателем.
Тем временем 20 февраля 1907 года открылась Вторая Государственная дума. На сей раз обошлось без пышных торжеств, надежд и пафоса. Да и население, поначалу с интересом следившее за думскими дебатами, быстро утратило интерес к парламенту. Прозаседав чуть больше четырех месяцев, уже 3 июля Дума была распущена. Одновременно с этим был опубликован новый избирательный закон, фактически создавший фильтр для либеральных и революционных партий, а также представителей «мятежных окраин» Польши и Кавказа. По замыслу авторов закона (ясно, что не сам Николай его писал), парламент из действительно народного представительства фактически превращался в представительство лояльных царю помещиков и капиталистов.
Этот момент не без оснований считают логическим окончанием революции и началом нового периода – Третьеиюньской, или Думской, монархии. Консерваторы торжествовали, а бунтовщики казались побежденными. Однако на самом деле то было лишь начало передышки, но отнюдь не конец революции. Как показала история, пророческими (прямо оговорка по Фрейду!) в манифесте от 3 июня оказались именно слова «довести до конца…».
Глава 8
В ожидании конца света
«Прости, Господи, грехи наши тяжкие»
Мысли о некоем Армагеддоне тревожили человечество с самого начала. Миф о том, что житие людей на планете не вечно, широко распространился в Древнем мире и подробно описан в Библии. В прежние времена апокалипсис представлялся как одномоментное событие, связанное с проявлением неких сверхъестественных сил.
Первый, довольно подробно описанный «конец света» в России был зафиксирован в XVII веке. А именно в 1666 году от Рождества Христова. И хотя в
