— где тут группа «Антологии оргазмов»?… Все только плечами пожимают — кто испуганно, кто весело.
Только тут закрадываются у меня сомнения, что это, может быть, какой-то дикий розыгрыш! Выскакиваю на улицу, хватаю такси, приезжаю в театр и… натыкаюсь в коридоре на Ширвиндта. Тут же, хотя уже с некоторой осторожностью, задаю ему вопрос: «Александр Анатольевич, а вы сейчас не были на студии Горького?» — «Что, ты меня там видела?» — «Нет, просто понимаете, мне позвонили, сказали, что в фильме «Антология оргазма» я — проститутка, а вы — мой партнер». Он мне целует руку, говорит: «Идиотка» — и проходит дальше по своим делам.
В этом розыгрыше Михал Михалыч очень долго не сознавался, но потом, когда я уже его приперла к стенке, сказал: «Ты мне еще спасибо должна сказать». — «За что же это?» — «За то, что это была не Свердловская киностудия и не Узбекфильм!» Действительно, подумала я, туда я бы еще несколько часов летела, Михал Михалыч фактически меня пожалел».
Говорит композитор, продюсер, радиоведущий Владимир Матецкий: «Есть замечательное актерское слово — органика. Именно это слово первым приходит на ум, когда думаешь о Михаиле Державине.
Его улыбка, его голос, его жест: во всем ощущается часть единого целого — большого и немного стеснительного «я». И это органика не только актерская, но и человеческая — умение следовать своей жизненной линии, умение отделять главное и существенное от промежуточного и наносного — это тоже немаловажные качества, составляющие суть этого удивительного характера.
Конечно, у зрителя не может не быть ощущения некой «недоигранности», недосказанности, в его актерской судьбе — и в первую очередь в кинематографической ее части, — но это, пожалуй, имеет и свою положительную сторону, так как работает на трогательный образ ранимого «большого маленького человека», образ, который, как мне кажется, так к лицу этому замечательному актеру.
Конечно же, актер Державин в первую очередь — человек театра. И именно здесь, в театре, его таланты раскрылись в полной мере, так что неудивительно, что он постоянно излучает некое ощущение «актера в театральном пространстве», актера с большим театральным «бэкграундом». Это, несомненно, является, говоря музыкальным языком, — доминантой его творчества. Любовь к театру, как мне кажется, может быть сравнима в жизни Михал Михалыча только с любовью к очаровательной супруге — Роксане Бабаян. И театр, и Роксана, надо отдать им должное, всегда отвечали и отвечают взаимностью, служа надежной жизненной опорой и давая не только ощущение тихой гавани, но и обеспечивая работу неисчерпаемого творческого аккумулятора.
Михаил Михалыч с внуками
Мне посчастливилось работать с Михал Михалычем, записывать песни для спектаклей и ТВ, и я могу сказать, что его музыкальность, его точное понимание песни, ощущение ее фактуры и деталей были для меня приятным сюрпризом. Я уже не говорю о том, каким сюрпризом было его глубокое знание музыки в целом, будь то Прокофьев, деревенские нецензурные частушки или каталог стандартов в исполнении Фрэнка Синатры».
Говорит Мамед Гусейнович АГАЕВ, директор Московского академического театра сатиры: ВСЕГДА В ЦВЕТАХ «Я познакомился с ним, когда пришел в Театр сатиры в 1979 году стажером-руководителем театра. В те годы вокруг театра вилась огромная очередь в билетные кассы, и вдоль очереди стояла конная милиция. Когда сегодня рассказываешь об этом, люди не верят. Думают, «конная милиция» просто красивая легенда. Но это действительно было! Очередь стояла от кассы до Военной академии, дальше поворачивала к служебному входу Концертного зала Чайковского, а хвост ее терялся в глубине дворов. И конная милиция, зачастую усиленная дружинниками и даже военными патрулями, помогала нам поддерживать порядок при покупке билетов на наши спектакли. Впрочем, так было около всех лучших театрах Москвы — около Театра на Таганке, Ленкома, Вахтанговского, еще нескольких театров. Ажиотаж был страшный. Простому москвичу или гостю столицы в театр попасть было невероятно сложно. Поэтому я, отправляясь на день рождения кого-то из хороших знакомых, просто брал с собой два билетика на спектакль, где играл Михал Михалыч Державин, и это был лучший подарок!
После своей стажировки я стал главным администратором, потом заместителем директора театра, потом директором, но уже в первые годы моей работы в театре я начал потихонечку общаться с Михал Михалычем, и так потихонечку мы с ним дошли до очень тесной, крепкой дружбы. Сегодня я просто считаю Михал Михалыча своим аксакалом. Это может быть единственный человек в истории советского театрального искусства с такой
