исследовании местного коэффициента сопротивляемости магии и мифичности, и, если это было возможно, вызвать пророческое видение, касающееся вируса — именно таким вот образом Назгул и другие «беседовали» с Аллахом.
Лламет в нерегулярные отрезки времени появлялся, после чего исчезал в соседних Вратах. Я тщательно переворачивал полуминутную клепсидру всякий раз, когда из нее пересыпался песок. Арианна какое-то время присматривалась к моим действиям. Закончив есть, она поднялась, с какой-то странной рассеянностью поглядела в костер и медленно направилась к погруженному в молитве Сантане. Девушка поднялась на вершину и остановилась рядом с мечом. На какое-то мгновение, все это походило на то, будто Черный молится именно ей; я видел их каменно неподвижные тени на фоне бархатного занавеса ночи. После этого Сантана поднялся. При этом они должны были о чем-то говорить, только я не расслышал даже шепота.
Клепсидра: седьмая минута.
Лламет вышел из последних Врат, спотыкаясь, направился к огню.
— Сколько? — спросил он.
— Семь минут и где-то с пяток секунд.
— Это дает нам коэффициент близкий пяти. Довольно быстрый мир. Даже с поправкой на переходы.
Он свалился на камень рядом со мной.
Пятнадцать секунд, которые он отсчитывал в каждом соседнем мире, после деления давали среднее значение относительного темпа истечения времени. Понятно, что этот метод был примитивным и неточным, ведь во всей последовательности могло существовать хронопатическое нарушение — тем не менее, обычно, как меня заверял, экзамен он сдавал.
Лламет отыскал взглядом Сантану с Арианной, оскалил кривые остатки зубов:
— Во, бля, парочка.
— Не понял…
— Они и вправду семейная пара.
— За пределами Иррехааре?
— Ну, говорю же тебе. А здесь, уже после того, как все накрылось, у них родился ребенок.
Значение этих слов до меня дошло, вот только я никак не мог понять, что Лламет имел в виду.
— То есть как — ребенок?
— Бэби! — фыркнул он. — Муляжное! Или ты думал, будто бы она действительно… как там это говорят? …забеременела? Это тебе Иррехааре. Так что родила здесь муляжик, — засмеялся калека.
Я подбросил полено в огонь.
— И что?
— А то, убили его. А ребенку было уже два годика. И он разговаривал. Вот этого они и не смогли выдержать.
19. В ОЖИДАНИИ
Арианна вернулась минут через пятнадцать. По какой-то причине, она была чрезвычайно довольна собой. Она заставила рассказать меня про амнезию. Даже Лламету, когда тот спросил ее о чем-то, она ответила без того презрительного, брезгливого покачивания головой, которым одаряет калеку большинство лиц, воспитанных в мире, где ущербных найдешь разве что на картинах Босха.
Утром, совершенно обессилевший Сантана решил, что бой с вирусом мы проведем именно здесь. Он видел его в собственном пророческом видении, поворачивающим в сторону гексагона. Он, Хрустальный Всадник, почуял нас. Арианна, не говоря ни слова, прошла в одни из Врат, вернулась, забрала оружие, буркнула что-то про Алекса, удивительно тепло попрощалась с мужем и кратковременной радугой перешла в соседний сон Аллаха.
Солнце показалось над лесом в виде бледно-розового, рваного овала. В темно-зеленой пуще пробуждалась дикая жизнь. По небу с запада мчались разваренные кучи грозовых облаков, порывистый, холодный ветер превращался в тяжкий, осенний вихрь. Мы ждали.
20. ВИРУС
Он прибыл с запада, вместе с бурей.
Над линией горизонта ледяными и огненными звездами блеснули солнечные лучи, отразившиеся от космически совершенной поверхности хрусталя,
