Он отвернулся от окна и глянул на меня с какой-то болезненной смесью увлеченности и отвращения, робости и наглости.
— Как это случилось? Что ты сделал?
— Ничего!
Он не верит, подозревает Бог знает что. С Газмой же было так: его усыпили и в бессознательном состоянии загрузили в грузовой модуль. Тот стартовал, и тогда сердце Газмы перестало биться. Косвенный массаж, стимуляторы, адреналин. Только кто-то из врачей, оставшихся под куполом, о чем-то догадался и приказал им возвращаться (ясное дело, это был мозговик; потом он никак не мог пояснить собственную интуицию). Корабль заново сел, Газму с огромным трудом реанимировали. Собственно говоря, бедняга пережил клиническую смерть.
Не уверен, хочу ли я идти на подобные эксперименты. Но ведь как-то на Лизонне вернуться я должен — Мадлен выбросит Измираиды во внесистемный вакуум, абсолютная темнота. Окно закрывается быстро.
Пришел и Телесфер. То есть — пришла Кляйнерт. Телесфер хотел знать то же самое, что и Миртон: чего такого я сделал. А ничего! Этот же мозговик не был способен произнести предложения, не украсив его потоком инсинуаций. Что же, их умы функционируют именно таким образом.
Я связался с епископом. Раздражающая беседа, тем более, при такой задержке сигнала. Похоже, что епископ Хауперт считает, что я здесь чем-то заразился. Интересно, чем, город в кратере стерилен с момента возникновения; на самом Роге ни следа атмосферы, не вспоминая уже про биосферу. Тем не менее, я епископа понимаю, ситуация весьма деликатная. Последнее, чего нам нужно — это смерть духовного лица на Измираидах.
Я исповедался.
Что делать, не знаю. Отчет, собственно, уже завершен; впрочем, я и так отсылал все материалы на Лизонне. Но вот Газма — с Газмой я должен поговорить независимо от интервью для своего отчета.
И тогда я пошел в городской магистрат. Там находился терминал системы управления биосферой. Мне было известно, что там ведется учет всех открытий шлюза, а скафандры идентифицируются. Если количество записей Газды непарное — это означает, что он находится внутри, под куполом. Но нет, число было парным.
Есть два шлюза: к Собору и к посадочной площадке. То есть, их больше, но их, как правило, не используют, нужны специальные коды; я спрашивал, компьютер дал ответ. Итак: Собор или посадочная площадка. Предположил, что Собор. Проверил последнюю запись. Посадочная площадка. Что же, он тоже имеет право пытаться улететь.
Я поспешил к этому шлюзу. На всякий случай был в скафандре. Там уселся в саду покинутой виллы — мерах в десяти от ворот шлюза — и ждал. Мимо меня в груизах и д-муках к шлюзу направлялись уезжающие. Лишь некоторые обменивались взглядами, другие махали мне на прощание. Все знают, естественно.
Газда появился через час. Он снял шлем и увидал меня. Мне казалось, что сейчас он начнет убегать, но нет, он спокойно вошел в садик, присел на траву. Теперь он глядел совершенно по-другому: не боялся. Ну да, он тоже знал.
— Как отсюда улететь? — спросил я у него.
Тот глуповато оскалился.
— А нельзя.
— Почему?
— Измир нас принял.
По-видимому, выражение на моем лице было не самым приятным, поэтому он в защитном жесте пожал плечами.
— Говорят, что подобные вещи случаются с людьми в Иерусалиме, возле Гроба Господняя. Если кто-то такой приблизился и испытает… понимаете, святой отец… потом он уже не в состоянии отойти на большое расстояние, покинуть город. Гроб притягивает его, словно магнит железо, можно даже вычертить линии потенциалов. Люди сходят от этого с ума, умирают, уходят в пустыню, постригаются в монахи или кончают самоубийством.
Мне захотелось спросить, какую, в связи с этим, карьеру он предполагает для себя самого. Только издевку сдержал.
— А вы — что пережили, что испытали вы?
— Он жив, отец ведь знает об этом. Правда?
— Что?
— Собор.
— Тааак… И вы догадываетесь о причинах этого… пленения?
— Он коснулся нас. Принял. Во всяком случае, меня. Мы принадлежим ему. Собору.
— Вы имеете в виду Измира?
— А кого же еще. Разве отец не молился у его могилы? Не целовал его рук?
— Вы молились, и он выпросил для вас оздоровление.
— Да. Да. Да.
— Так что ж с того, раз вы не можете отсюда улететь? Если бы вы остались на Лизонне, прожили бы дольше. Насколько мне известно, шизофрения
