судя по яркой обложке, погрузилась в знойный мир интриг и романтики.
Грейс подошла к окну, села в удобное старое кресло и стала смотреть вдаль. Несколько лет назад здесь паслись лошади, коровы и овцы. Но из-за отчаянной нужды в простом хлебе сейчас здесь колосья пшеницы, овса, ячменя покачивались под легким летним ветерком.
Возможно, в этот момент Сэм работает на французской или немецкой ферме и, кто знает, может, разгоняет любопытных животных или режет их, чтобы сэкономить на корме? Ей почти ничего не известно. Когда Сэм приедет домой и она поговорит с ним… нет, она больше никогда не заговорит с Сэмом. Потому что выросла и не нуждается в защитнике. Кроме того, как она может говорить с ним после того, как была близка с Джеком? Но за прошедшие месяцы она получила от Джека всего два письма, и оба ее разочаровали. Даже в те чудесные моменты в машине он ни разу не произнес слово «любовь».
«Конечно, он посчитает, что я ничем не лучше Меган».
Грейс стало еще хуже на душе при мысли о том, что что Сэм, вне всякого сомнения, тоже так подумает.
Все же она старалась не расстраиваться и повторять снова и снова, что Европа – одно большое поле битвы и письма часто теряются.
Но как же она устала…
Грейс прислонила горящий лоб к стеклу.
«Я ничуть не лучше Меган, ничуть не лучше».
Остальные девушки вскочили с кроватей, когда Грейс, не издав ни звука, соскользнула по стеклу на пол.
– Ее слишком рано выписали из больницы, а мы к тому же заставили ее работать на солнцепеке.
Миссис Флеминг, вызванная Шилой, едва не ломала руки в отчаянии.
– Поднимите ее и уложите в постель. Возможно, это просто шок после бомбежки, не говоря уже о том, что она очнулась и обнаружила, что на ней лежит мертвый, истекающий кровью солдат.
– Довольно, Шила! Не очень-то ты участлива!
– Я реалистка, миссис Флеминг, и читала о том, что шок может случиться даже несколько недель спустя после происшествия.
Джейн, услышавшая шум и прибежавшая на помощь, была более оптимистична. Нагнувшись, чтобы вместе с остальными поднять девушку, она заметила, как дрогнули ее ресницы.
– Видите? Она просто упала в обморок после работы на жарком солнце.
– Но никто из нас не переживал налета немецких бомбардировщиков, никого не держали в больнице целую ночь, никому не пришлось проехать сотни миль в тесной кабине военного грузовика.
Шила рассмеялась:
– Везет же некоторым девушкам! Да, Грейс, ничего не скажешь, умеет выбирать время и место.
– Вы не можете отослать ее домой, миссис Флеминг, у нее никого и ничего не осталось, – дерзко заявила Джейн. – Мы позаботимся о ней. Верно, девушки?
– Мы с Евой тоже поможем, – заверила Катя, которая пришла на шум.
– Мне все равно придется поговорить с леди Элис. И рассказать еще кое о чем. Катя, спустись вниз и завари чай. Положи в него мед.
Миссис Флеминг подошла к двери, обернулась и оглядела больную девушку:
– У тебя ничего не болит, Грейс?
Она попыталась сесть, но Катя и Джейн толкнули ее на кровать.
– Я совершенно здорова, миссис Флеминг. Простите, что доставила вам столько неприятностей.
– Ну… это мы посмотрим, сколько еще неприятностей ты нам доставишь.
– Что, интересно, она имела в виду? – Шила вопросительно уставилась на закрывшуюся дверь.
– Она считает меня шпионкой, – пояснила Грейс так тихо, что им пришлось нагнуться, чтобы расслышать.
– Господи. С чего это?!
Девушки расселись на кровати.
– Я попросила у нее атлас.
– И почему это делает тебя шпионкой?
– Потому что они повсюду ищут шпионов, – вмешалась Шила. – Не заметили, как часто он исчезает, якобы идет по делам в офис? В одном из заброшенных сараев у него радио. Я видела это, когда ловила крыс, и он просто взбесился, когда заметил меня.
– Что же тут такого? Он любит слушать радио за работой, тут нет ничего странного, – заметила подошедшая Ева, которая увидела, как миссис Флеминг и Катя спускаются вниз.
– Это не приемник, Ева. Это рация. Проверь, внизу ли фермерша, прежде чем я все расскажу.
Ева вышла из комнаты, но почти сразу же вернулась:
– Я уже волнуюсь. Говори.
