Кончиком пальца Грейс нерешительно коснулась золотой крышки.
– Они ваши. Выньте их. Или предпочитаете прочитать второе брачное свидетельство? Вот. Поверьте наконец в происходящее.
Второе свидетельство объявляло миру о браке Маргарет Харди и Джона Патерсона, 26 июня 1919 года.
Лицо Грейс сияло надеждой.
– То есть это… вы хотите сказать…
– Да, это ваши родители.
– А я родилась в 1921 году.
Грейс хотелось плакать от счастья, но она снова на секунду зажмурилась и ослепительно улыбнулась хозяйке.
– Мистер Крофорд готов представлять вас в этом деле. Полагаю, пятьсот фунтов – не состояние, но нужно установить, где они находятся. Если, например, что вряд ли, ваша бабушка хранила их в коробке под кроватью, значит, вы унаследуете всего пятьсот фунтов, а возможно, и меньше, но если деньги в банке или были инвестированы, кто знает, сколько их накопилось к этому времени. Все зависит от того, когда умерла миссис Харди.
Грейс даже не успела подумать, что значит для нее иметь пятьсот фунтов. Для нее и десять были достаточной суммой. Она не могла и представить, что можно получить пятьсот.
И сейчас думала только о матери и бабушке.
– Маргарет, Абигейл, – повторила она и улыбнулась.
Наконец!
Ее семья. Собственная семья.
– Ох, леди Элис, она моя бабушка, родственница, еще одна, помимо Меган, и она могла… – девушка осеклась. Леди Элис вряд ли поймет, что это такое – расти нелюбимой, без родных. – Если она все еще жива, даже очень стара, может, захочет видеть или узнать про меня.
– Я абсолютно уверена, что она хотела бы узнать вас, Грейс, но, к сожалению, эти прелестные часы доказывают, что она умерла. Мне очень жаль, но Меган каким-то образом завладела часами, которых, по вашим словам, вы никогда не видели. Значит, они все это время пролежали в шкатулке. Она не могла носить часы из страха, что их узнают. Поверенные не раздают наследство абы кому, но вручают человеку, указанному в завещании, в данном случае вашей матери Маргарет Патерсон. Если она была мертва, когда скончалась миссис Абигейл Харди, тогда…
– Шкатулку отдали Меган.
– Она была вашей сводной сестрой, так?
– Да.
– Но она не наследница Маргарет Харди Патерсон. Наследница вы. Теперь, когда я оставила вам пищу для размышлений на следующие несколько недель, нужно возвращаться в Эдинбург в надежде, что к завтрашнему вечеру я сяду на поезд до Лондона. К сожалению, коровы не умеют доиться сами.
– Что мне теперь делать, леди Элис?
– Читать письма, рассматривать фотографии, быть счастливой. Надеюсь, вы найдете новых родственников и порадуетесь часам бабушки Абигейл. Я позвоню, если узнаю больше. Идем, вас ждет обед.
Кухня была пустой, если не считать миссис Флеминг, которая ощипывала курицу, довольно старую, если сравнивать с теми, которые клевали травку вокруг дома.
– Есть колбаски, картофельное пюре, горошек, морковь и ранняя репка. Все стоит на плите, чтобы не остыло. Даст бог, не слишком пересохло. Прости, что прочитала письмо от Джека, но это моя работа. И ты сама виновата, потому что спрашивала о картах.
Слова разбили теплый спокойный воздух, как удар грома.
– Почтальон в Дартфорде говорил, что вскрывать чужие письма незаконно. У вас нет прав читать чью-то почту, а вот я имею полное право листать атлас. В библиотеке их несколько.
– Но мы состоим в Службе наблюдателей. Это наша обязанность. У нас даже есть подписанные начальством бумаги. Чего еще от нас хотят? Словно фермы им недостаточно! Мистер Флеминг тоже прочитал письмо и встревожился насчет иностранного языка и всего такого, так что я отдала бумагу ее светлости. Она велела не беспокоиться и добавила, что докладывать не о чем.
– Почему же вы доложили о нем и почему вообще посмели прочитать? – окончательно взбесилась Грейс.
– Повторяю, это наш долг. Нам не понравилось, что тебя отослали сюда. Что ты такого сделала, что тебя прогнали из поместья? Никому не по душе интерес к картам и иностранным языкам. Бывали шпионы, так хорошо говорившие на нашем языке, что мы даже не подозревали, что они шпионы.
Грейс разрывалась между яростью и волнением, надеждой и отчаянием. И понимала, что просто не может сидеть в одной комнате с этой женщиной и спокойно есть, словно ничего не случилось.
– Я иду собирать смородину. Но сначала отнесу наверх эту шкатулку и предпочла бы, чтобы вы в нее не заглядывали. Леди Элис уже все осмотрела, так что ваше вмешательство необязательно.
