вернулась одна и полезла на трактор.
Дул холодный ветер, и она была рада тяжелой физической работе, которая позволяла согреться. Так продолжалось до вечера. Совершенно измученная после целого дня изнурительной работы, Грейс даже не знала, хватит ли у нее сил поужинать. Может, еще есть время принять ванну? Лечь в горячую воду и ждать, пока усталость уйдет из тела.
– Если хочешь чашечку чая, чайник полон. Несколько девиц пожелали прилечь перед ужином. Те, что помоложе, еще не привыкли к тяжелой работе.
Миссис Лав месила тесто на выскобленном столе.
– Морис повел двоих показать паровой каток. А Дейв – крапиву. Они ее не видели, потому что городские.
– Все знают, как выглядит крапива, миссис Лав.
– Может быть, если она два фута высотой и растет прямо перед твоим носом. Но в это время года она просто лезет из-под земли. Тут как-то Морис с Хейзелом смеялись, когда городская девчонка приняла крапиву за ежевику. Но если она увидит побеги, точно не спутает одно с другим, верно?
Грейс согласилась, что это маловероятно.
– Жаль, что ежевику нужно вырубать. Я очень ее люблю.
– Самый красивый цветок считается сорняком, если растет не в том месте. А поскольку Сельскохозяйственный комитет шныряет здесь круглый год, Хейзел должен повсюду выращивать все, что ему велено, так что и заросли крапивы, и кусты ежевики нужно рубить под корень.
Грейс согласилась и на этот раз. Миссис Лав права насчет крапивы, что ни говори, а крапивный суп – единственное съедобное блюдо из этой травы. Да и сколько этого супа можно съесть? Но ежевика – дело другое. Что, если нарезать черенков и посадить их у стены? Нужно поговорить с Хейзелом.
А пока она поднялась наверх, мечтая о том, как чудесная горячая вода исцелит боль в ноющих мышцах.
Добравшись до комнаты, она немедленно взглянула на комод, где хранила свои сокровища. Там еще остались непрочитанные письма!
Она вынула шкатулку и взяла письмо… ничего интересного. У нее еще осталось время для одного письма.
Наконец она вспомнила, что пришла насладиться горячей ванной, и почти вскочила с кровати. Слишком поздно. Она прозевала свою очередь, и… ради чего? Письма, которые она прочитала, очевидно, хранились только ради воспоминаний о прошлом.
Она поспешила на кухню. Первой ее состояние заметила Ева.
– Ты больна, Грейс? Или скучно? Или устала?
Грейс попыталась улыбнуться.
– Конечно нет.
И поспешив сменить тему, спросила:
– Эти рубленые котлеты просто замечательные, что вы в них положили?
– Консервированное мясо, немного тертого сыра, петрушку и одно из яиц, которые взяла у Гарри. Поразительно, что можно сделать с блюдами с помощью одной петрушки и яйца. Ты и правда какая-то задумчивая. И я не слышала шума воды. Ты в порядке?
– Может, получила сегодня письмо от кого-то особенного, – расхохоталась Конни, продолжая жевать.
– Сегодня почты не было, по крайней мере до этого момента. И не будет, потому что уже поздно, – отмахнулась миссис Лав, все еще глядя на Грейс.
– Кстати, девушки, один из мужчин сказал мне, что сегодня слышал ссору и дело дошло до драки.
Она перевела взгляд на Конни. Та поспешно отвела глаза.
– Леди Элис не позволит таких глупостей в своем доме, главной резиденции его светлости, которая всегда была счастливым семейным гнездышком. Сегодня что-то случилось, Грейс? Я знаю, ты не старше других, но считаешься главной среди трудармеек.
Девушка уставилась на Конни, которая снова крайне увлеклась котлетами.
– Нет, я не думаю, что случилось что-то такое, о чем следует знать ее светлости, миссис Лав.
– Да, но Лиз… – начала Катя.
– …рассказывала нам, что совершенно не боится быка, – вставила Грейс. – Мы все снимаем перед ней наши чудесные шляпки. Верно?
Остальные, включая Конни, согласились, и ужин пошел своим чередом.
После ужина Грейс хотела пойти наверх, но миссис Лав ее остановила:
– Минутку.
Той ничего не оставалось, кроме как вернуться на кухню. Миссис Лав сразу приступила к допросу:
– Что тебя тревожит? И не говори «ничего». Потому что я вижу, как ты напряжена.
– Но со мной все в порядке. Вы очень добры, что беспокоитесь.
– Это моя работа.
– А моя – помогать новым трудармейкам, и это я и делаю.
