Наконец поезд, пыхтя, подкатил к станции. Они прибыли в Лондон, и, если повезет, она вовремя сядет на поезд до Дартфорда.
Семнадцать минут. Еще есть время найти чашку чая в столовой. Миссис Бруэр, как всегда, приготовит ей вкусный чай, но, поскольку Грейс в последний раз съела миску овсянки в семь утра, сейчас была голодна и умирала от жажды.
В столовой теснились усталые путешественники, а в воздухе висел синий сигаретный дым. Для человека, проводившего дни в одиночестве или в компании одного-двух людей, шум стольких голосов, выкрикивавших заказы и приветствия, казался оглушительным. Грейс с трудом пробилась к прилавку, слыша разные акценты и даже языки, прежде чем смогла попросить:
– Кружку чая, пожалуйста. Без сахара.
Чай был крепким, горячим и сладким! Неужели осаждаемая людьми женщина не расслышала ее заказ или в чай на вокзалах всегда кладется сахар?
Не важно.
Грейс допила чай и сразу ожила. Она взглянула на часы. Завтра в это время она увидит Сэма Петри. Впервые за всю войну.
Она была потрясена и благодарна, что леди Элис передумала. Недавно она была в бешенстве из-за того, что Грейс попросила отпуск, но вскоре почему-то сказала, что та должна ехать и повидать брата своей подруги. В самом деле иногда ее светлость просто невозможно понять.
«Нужно отдать ей должное», – решила Грейс, она так добра к Кате и Еве и так впечатлилась голосом Евы.
– Какой талант пропадает, – заметила она, когда услышала пение польки. Очевидно, она так же хорошо относилась к Джеку.
У Грейс появилась небольшая мечта, связанная с Евой. Где-то лежало пятьсот фунтов, и с каждым годом сумма росла. Грейс в жизни не мечтала о том, чтобы иметь столько денег, но Ева… Как ей могут пригодиться пятьсот фунтов? Если девушка наберется храбрости, поговорит об этом с леди Элис и, возможно, даже с грозным поверенным…
Но сейчас благодаря ее светлости Грейс приехала в Дартфорд и скоро увидит Сэма, а о польке она подумает потом.
Он сидел у окна, читая газету, но тут же вскочил, когда мать окликнула:
– Сэм, любимый, взгляни, кто приехал! Грейс! Помнишь ее, лучшую подругу Дейзи?
Грейс, задыхаясь от едва сдерживаемого волнения, вошла в уютную гостиную, которая так редко использовалась кроме войны: Рождество и Новый год, дни рождения и визиты викария. Но похоже, теперь Сэм проводил здесь почти все время, пытаясь привыкнуть к обретенной свободе, или к отпуску, как он предпочитал это называть.
Первое, о чем подумала Грейс, – как он изменился. И в то же время, во многом остался прежним. Она читала романы, в которых языки героинь прилипали к нёбу, но никогда этому не верила… до сих пор. Во рту так пересохло, как земля на поле, ждущем дождя. Неужели она сделала ужасную ошибку, приехав сюда? Была ли леди Элис права, утверждая, что вернувшийся военнопленный хочет видеть только близких, а не какую-то старую подругу сестер?
– Добро пожаловать, Сэм, – пролепетала она. – Как чудесно вновь увидеть тебя!
Она надеялась, что он не заметит, как дрожат ее руки, не ощутит, как она потрясена накатившими эмоциями.
– И тебя тоже, – непринужденно ответил он. – Ты выросла. Мне сказали, что ты в Земледельческой армии. Должно быть, работа тяжелая.
– Работа тяжелая? – удивилась она. Напомнила ли ей эта реплика прежнего Сэма? Но он не прежний Сэм. Он ветеран войны, сражавшийся в одной из самых кровавых битв, солдат, который был ранен, захвачен в плен и отправлен в концлагерь.
Он сбежал. И узнают они когда-нибудь всю историю о том, что он сделал? Каким-то образом сумел пересечь Европу, найти убежище в Италии и попасть к партизанам? Она даже подумать боялась, как он смог добраться до Англии. Ну разумеется, с помощью многих людей.
Сердце ее преисполнилось гордостью и… да, любовью. Но она отказывалась думать об этой любви. Потому что наверняка заплачет, а ни один вернувшийся герой не заслужил того, чтобы какая-то девчонка позорно рыдала перед ним.
Миссис Петри, сама того не сознавая, помогла Грейс взять себя в руки.
– Почему бы вам не посидеть здесь? Устраивайтесь поудобнее. А я принесу чай.
– Нет, ма, мы можем выпить его на кухне. Как всегда.
– Грейс проделала долгий путь, чтобы увидеться с тобой, Сэм Петри. Самое малое, что мы можем для нее сделать…
– Но я люблю пить чай на кухне, – перебила ее девушка. – Как в старые времена, вместе с друзьями.
Последние три слова едва не застряли в горле.
– Тогда посидите, пока я не отнесу чай нашему па, – сдалась Флора. – Расскажи Грейс о своей прогулке по Европе. Сколько он повидал, Грейс! Не поверишь! Виноград растет прямо на поле, представляешь? Горы, круглый год покрытые снегом. Тебе расскажут об Альпах!
Флора ушла на кухню, а Грейс и Сэм остались молча смотреть друг на друга. Оба были смущены. Мужчина заговорил первым.
– Прости, Грейс, я не хотел… я собирался сказать… Виноград и Альпы… бедная ма.
Он замолчал, и в разговор вступила ужасно нервничавшая девушка. Это Сэм, Сэм ее герой из плоти и крови, который защищал ее от хулиганов, следил, чтобы никто не захватил ее очередь играть ковбоя в белой шляпе, вместо того чтобы вечно оставаться плохим парнем в черной, которого неизбежно ждал дурной конец.
