Адибпур принес с собой целую стопку плакатов. Мы перепробовали все от «Просигналь, если влюблен» до «Сегодня будет прекрасный день» и «Не будь так строг к себе» с переменным успехом. Некоторые водители сигналили, махали нам и даже улыбались. Остальные с непониманием смотрели на нас или вообще не обращали внимания.
Прошло 15 минут, и мы стали просить прохожих присоединиться к нам. Мы тут же получили целый шквал отказов в большинстве своем от дорого одетых мужчин и женщин, которые торопились на работу (хотя одна из них, отказавшись, добавила, что ей очень нравятся наши плакаты). Одна семья, в которой родители крепко держали за руки двоих детей, промчалась мимо нас, даже не замедлившись. Родители не хотели даже признавать наше существование, а дети, казалось, заинтересовались.
К нам подошел парень, который похож был на студента. Его звали Питер. Он был заинтригован нашим занятием и предложил свою помощь. Из всех плакатов, что мы предложили Питеру, он выбрал тот, на котором было написано всего одно слово: «Улыбнись». Вот так просто наша команда счастья и позитива выросла на 50 процентов. Я сразу же почувствовал прилив сил и мотивации. Втроем мы были уже целым движением.
Какое-то время казалось, что к нам больше никто не присоединится. Наши попытки привлечь больше людей оканчивались лишь отказами.
– Как думаешь, сколько раз нам уже отказали? – спросил я Адибпура, когда сам уже сбился со счета.
Он полушутя ответил, что примерно раз 300.
– Но это тоже хорошо, – сказал он, – ведь мы заставили их задуматься о надписях на наших плакатах.
Для него уже это было равносильно слову «да».
Вскоре мимо нас прошла пара с ребенком, было похоже, что они потерялись. Адибпур спросил, не нужна ли им помощь. Подсказав им, как пройти до зоопарка, он предложил им присоединиться к нам.
– Мы выступаем против негатива, – добавил я.
Они рассмеялись, взяли по плакату и стали махать ими вместе с нами. Я точно не знаю, почему они решили принять участие, но было видно, как им нравится. Так наша команда разрослась вдвое, и нам было очень весело вместе.
Этот эксперимент был очень забавным, но мне хватило одного раза. Для Массуда Адибпура все было по-другому. Он был неутомимым оптимистом, его любовь к жизни была абсолютно искренней. Он ни разу не проявил недовольство или разочарование, даже когда нас отшивали прохожие. Показывая мне, как правильно держать плакат, какие плакаты лучше других и как надо приглашать к нам людей, он улыбался, и казалось, что эта улыбка никогда не сходит с его лица. Его счастливая, спокойная энергия была заразительна.
К моменту, когда мы встретились, он уже больше года старался еженедельно дарить Вашингтону улыбку, будь то жаркое лето или морозная зима, и никогда не требовал никакого вознаграждения. Он был умен и хорошо образован и мог с большей пользой распорядиться этим временем, например, найти другую работу или создать собственное дело. Я сказал ему, что с чисто экономической точки зрения его проект был бессмысленен.
– Счастье не купишь за деньги, – сказал он как бы между делом.
Адибпур уволился с хорошо оплачиваемой работы в консалтинговой фирме, потому что не видел в этом смысла. Однако он увидел смысл в акции «Подари Вашингтону улыбку», и это придавало ему силы продолжать, несмотря на постоянные отказы прохожих.
– Конечно, быть отвергнутым очень неприятно, особенно когда на улице холодно. Но я привык. Не все мне улыбаются или обращают на меня внимание. Но со временем, когда я увидел, что у меня получается радовать людей, я и сам стал счастливее, – объяснил мне Адибпур.
Его пример подтверждает, что счастье не всегда в деньгах, комфорте или признании. Именно поэтому многие выдающиеся и влиятельные люди тратят свое время и силы на вещи, которые не приносят материальные блага. Мать Тереза трудилась не ради хедж-фонда, а Мартин Лютер Кинг не пошел в риелторы. Всю свою жизнь эти люди боролись за то, что для них важно, и вытерпели несметное количество отказов.
Проявляем эмпатию
Эксперименты, в ходе которых мне приходилось стоять на улице и о чем-то просить прохожих, будь то деньги или внимание, давались мне очень тяжело. Я чувствовал, как меня все время оценивают, судя по моему внешнему виду, подаче самого себя и моей просьбе. Неприятнее всего было, когда люди опускали глаза, чтобы избежать зрительного контакта, или старались побыстрее пройти мимо, словно меня там и не было.
Поэтому я начал задумываться о настоящих бедняках, которые мне встречались на улицах города. Они не пытались показаться благородными и не проводили социальных экспериментов. Они просили денег по причинам, мне неизвестным. Под палящим солнцем и проливным дождем, в облаках выхлопного газа и толпе прохожих, под прицелом насмешек и косых взглядов – трудно было придумать худшее занятие.
Раньше между моей жизнью и жизнями всех нищих, которых я встречал по дороге на работу, была огромная пропасть. Хоть мы и жили в одном городе и дышали одним и тем же воздухом, мы словно были с разных планет. Но этот эксперимент позволил мне с сочувствием взглянуть на жизнь бедняков. Мне захотелось узнать их поближе, понять, чем они живут.
Однажды я подошел к стоящему на оживленном перекрестке бедняку и спросил разрешения взять у него интервью. Я и представить не мог, как он отреагирует. Сможем ли мы пообщаться или эксперимент обернется очередным отказом?
