Медленное возгорание

Но всю ситуацию делало ещё хуже то, что я знал, насколько чувствительной была Хоуп и насколько низкой была её самооценка. Этим дерьмовым спектаклем я, наверное, в разы увеличил в ней уверенность в том, что она ни на что не способна, как сама Хоуп и думала о себе, и я абсолютно ненавидел себя за это.

Впервые на моей памяти небольшая часть меня гадала, выбрал ли я правильный путь по жизни, если учесть всю ту боль, причиняемую мной другим. Всё, чтобы удержать мою маленькую семью в безопасности. «Потерянные Короли» были единственной настоящей семьёй, которую я знал. Я сделаю практически всё, что потребуется для защиты моих братьев, но причинение вреда таким невинным людям, как Хоуп, казалось слишком высокой ценой.

Но воспоминания о том времени, когда я не обращал внимания на насилие, которое соседская девочка терпела от своего отца, говорили мне, что я сделал правильный выбор.

Маленькой Кэссиди Кейн было всего восемь, когда отец вышиб ей мозги, застрелил свою жену и потом наставил пистолет на себя. Мне было десять, и я слишком увлёкся её длинными, блестящими волосами и мягким голосом, чтобы понять, что означали синяки, с которыми она каждый день приходила в школу.

Почти каждую ночь следующие несколько лет я просыпался от эха выстрелов пистолета в своих снах. Хотя мой отец и близко не подпустил меня к месту преступления, образы раскроенного лица Кэссиди и пропитанных кровью волос преследовали меня. Если только я бы попытался понять, что означали её синяки, можно было бы предотвратить трагедию.

Я не допущу этого снова.

То, что «Вайперы» знали о Хоуп, уже было трагедией.

Как только я утрясу херню с «Вайперами» и снова возьму всё под свой контроль, я смогу объяснить ей. Я сделаю это как-нибудь правильно и верну её доверие. Вибрация сотового прервала мою фантазии об исправлении бардака.

— Эй, — ответил я.

— Слышал, ты обошёлся крайне грубо. Рад, что пропустил это, — ответил Тони.

— Да, спасибо, что пошёл на это.

— Ты ведь знаешь, что я прекращу спускать с рук эту херню, да?

Мой смех звучал натянуто и пусто даже для меня самого. Мы поговорили ещё несколько минут. Я снова поблагодарил окружному прокурора и повесил трубку.

Прибегнуть к такому ходу было вынужденным шагом. Хоуп изрядно потрудилась, чтобы получить справедливую сделку. Любой другой парень принял бы её, но я знал, как только обратился к Тони, — сделка рухнет. Мой первоначальный план прекрасно выгорел с Хоуп. К сожалению, сраные «Вайперы» встали на моём грёбаном пути, переворачивая всё с ног на голову, возможно, безвозвратно.

Мой кулак врезался в консоль, но я едва ли почувствовал боль.

Блядь!

* * *

— През, что, если она работает и с «Вайперами» тоже? Она может передавать им инфу о нас, и поэтому они могли быть возле её дома, — спросил Роф после того, как я рассказал им сокращённую версию всей истории.

— Нет, — я тотчас отрезал все пути к размышлениям в этом направлении.

Если учитывать наш мир, такой сценарий не был редкостью, но Хоуп не могла этого сделать. Я чувствовал это нутром. Она вообще почти ничего не знала о криминальном подпольном мире. Роф был моим руководителем службы безопасности клуба не без причины. Его работой была защита клуба, и это означало, что он единственный мог поднимать вопросы, которые никому не нравились или которые никто не решался задать. Это, может, было нечестно, но мне не хотелось думать о справедливости в данный момент.

— Ни хера, — добавил Брикс, уставившись на Рофа, а потом — неудивительно — на меня. Он злорадно поглядывал в мою сторону с того момента, когда узнал, что мне пришлось сделать в зале суда. Он полюбил Хоуп с тех пор, как она помогла ему с детьми, и я понимал это, так что абстрагировался от его предвзятого отношения. На данный момент. — Значит, мне нужно нанять нового адвоката до следующего раза, когда моей бывшей стукнет в голову выкинуть ещё какую-нибудь фишку, — я склонил голову в своём жесте, как бы спрашивающим, не дебил ли он? — Грёбаные «Вайперы», — снова пробурчал Брикс.

По крайней мере, его злость была направлена в нужное русло. Если принять во внимание происходящее, надрать ему задницу было не тем, что доставило бы мне удовольствие. Рассказ братьям о том, что я был возле дома Хоуп, заставил меня почувствовать себя незащищённым. Увидев выражение их лиц, я понял, что ни один из них не знал, как объяснить мою одержимость Хоуп.

Каким-то образом мне удалось не растрепать им точное время, проведённое мной на Эвергрин Лэйн. Это было к лучшему, потому что никто не купился на мои хилые оправдания, утверждавшие, что мне всего лишь нужна была юридическая помощь. За десять лет — если не больше — ноги моей ни разу не было на улице работавшего на нас Глассмана, и каждый из них это знал.

Никто не посмел спросить меня открыто. Вот как это работало.