посмотри какие. Ты бы сама полезла через них? Разве что удирала бы, опасаясь взрыва. — Отец еле заметно улыбнулся, выпрямился и пояснил: — На склон он не полез, потому что не успел бы подняться. Потому ломанулся через колючки. Лишь бы уйти поскорее. И это, Мэши, был ребенок. Меньше тебя.
— Почему ты так думаешь?
— Потому что кусты почти достают мне до плеч. И верхушки их остались нетронутыми. А внизу листья оборваны и местами вырваны колючки — видимо, там, где они вцепились в одежду. Всадник был невелик ростом. А зная их обычаи — посылать на вылазки совсем уж мелюзгу, я могу предположить это с уверенностью. Пойдем по его следам?
— Зачем? — совсем уж ничего не понимая, спросила Мэши.
— У него плата. Драконье яйцо. А это ценная находка, нам бы оно очень пригодилось.
— Что с ним делать? У нас же нет источника Живого металла.
— Плата сама по себе представляет ценность. Это все, что осталось от прошлой цивилизации. И к сожалению, обладают этой технологией абсолютные дикари. Обидно, Мэши. Обидно использовать таких восхитительных роботов, как драконы, для войны. Ведь они могли бы принести много пользы.
— Какая может быть польза от драконов? — спросила Мэши, осторожно обходя вслед за отцом колючие кусты.
— Да хотя бы перевозка грузов или пассажиров.
— Нас и так возят ящеры. И грузы тоже ящеры возят.
— Ну, а разве тебе не интересно было бы пообщаться с настоящим, живым роботом?
Мэши задумалась на мгновение, аккуратно убрала от лица ветку, всю поросшую колючками, и решительно ответила:
— Нет. Они злые и мерзкие, эти драконы.
Глава 4
Люк. Неудачная охота
1
Кулон из Живого металла еле умещался на ладони. Вытертый до синего блеска, он всегда был теплым, почти горячим. И всегда живым. Он показывал три изображения, меняя их каждые несколько секунд.
На квадратном гладком поле сначала появлялась летящая птица, у которой каждое перышко казалось четким и ясным, будто кто-то умелый и ловкий выгравировал их тонюсеньким резцом. Затем кулон становился совершенно гладким и пустым, как поверхность Слепого озера недалеко от здешней долины. И появлялся бегущий мальчик с длинными волосами. То, что это именно мальчик, не оставляло никаких сомнений. Длинные штаны, закатанные рукава рубашки и узкий меч за спиной мог быть только у маленького мужчины-воина.
Третьим изображением был профиль этого же самого мальчика, и тогда становилось ясно, что у него высокие скулы, крупные губы и большие глаза. Он походил на всех мальчиков клана Люка одновременно. Как общий, собирательный образ. Как обозначающая картинка.
Сейчас таких кулонов уже не делают, разучились. Утеряли драгоценные навыки навсегда. Сейчас только и умеют, что выводить драконов из яиц. Да и всех тех умений — опустить плату в Источник, а после вовремя кормить Живым металлом и наблюдать, как робот растет и матереет. Если сумел, значит, ты Всадник, и дракон будет слушаться тебя до самой смерти, до завершения круга, до появления нового яйца.
И тогда все начнется сначала.
Люк поднес к губам кулон, вновь изменивший картинку на поверхности, и слегка дыхнул на него. Считалось, что дыхание передает Живому металлу мысли и чувства его владельца. Это как общение, как добрый разговор.
Кулон приносил удачу. Всегда. Он передавался в роду Люка от прапрабабки, и уже никто не помнил, как он к ней попал и для чего был предназначен. Кулон сделали еще во времена Железной войны — войны за Живой металл. Старинная, древняя вещь, вобравшая в себя энергию многих поколений. Память о прошлом, которое осталось лишь зыбкой рябью легенд в умах нынешних жителей.
И теперь Люк, спрятав его под рубашку, не сомневался: у него все получится. Прямо сейчас.
Енси, огромный сизый дракон, лежал рядом, вытянув голову и сложив крылья. Он был неподвижен, ни одна чешуйка не шевелилась, и даже
