— Быстрее… быстрее…
Голос тихий, почти шепот, но с таким накалом, что мурашки бежали по спине. Видать, он слишком хорошо знает этих людей, раз предпочитает бежать без оглядки. Значит, действительно стоит опасаться.
Миновали две большие кучи навоза, повернули и добрались до склона, под которым земля уходила вниз, обнажая белые края скал и осыпаясь серыми струйками пыли.
Где-то позади Мэши услышала крик и короткий стук болта, угодившего в дерево. Или это только кажется? Они теперь довольно далеко от злополучной поляны. Куда теперь?
Мальчишки не колебались. Младший уже спускался прямо на заднице — скользил, притормаживая ногами и поднимая серую пыль вокруг себя. Старший схватил Мэши за руку и выдал скороговоркой:
— Давай же, уносим ноги. Быстро! Знаешь, как Вурноги пытают? Лучше не знать, поверь…
С чего это он вдруг стал таким хорошим другом?
Малой уже достиг самого низа обрыва, где блестела ленивая широкая река — не перепрыгнуть, не перейти. Остановился у самого края воды, оглянулся. Лицо в пыли, глаза блестят жарко и яростно. Крикнул:
— Бросай ее, братко! Айда, переплывем и уйдем вверх! Догонят же Вурноги!
— Убьют ее, — хмуро проговорил старший и еще раз посмотрел на Мэши. — Пошли, нельзя ждать. Если твой отец большой воин, он справится. А если нет — они уже убили его и теперь идут по нашим следам. Они и нас убьют. Только если не сбежим.
Мольба в его голосе обдала жаром и тревогой. И Мэши, кивнув, спустилась вниз, перепрыгивая через белесые валуны.
Внизу она оглянулась и заметила, что склон вдоль реки дальше поднимается, становясь отвесным и неприступным. Теперь или идти вдоль них, под самым навесом из ветвей деревьев и травы, или вплавь, через реку. Плавать она умела хорошо, учили в школе в небольшом бассейне. Но то был все-таки бассейн, где дно всегда можно было нащупать ногами. А тут — река, текущая медленно и влекущая по поверхности длинные плети водных растений.
Младший уже прыгнул, и смуглые руки его гнали небольшую волну, рассекая воду. Он то нырял, то поднимал голову и отплевывался. Но плыл ладно, словно родился в воде и мать кормила его грудью, переплывая реки.
Старший вошел в воду по колено, как вдруг резко выпрямился и закричал, нисколько не таясь:
— Ник! Бенума! К тебе плывет бенума!
Мэши отскочила, уставилась в воду и с ужасом увидела белый бок огромной зубастой рыбины. Бенума плыла от противоположного берега наискосок, ее было и не разглядеть толком, она то погружалась в воду, то всплывала, но намерения этой твари были ясны как день. Еще пара минут — и она догонит и перекусит мальчика пополам. Ник моментально развернулся и поплыл обратно, работая руками с удвоенной силой. Белая спина рыбы неспешно рассекала воду. Хищник был уверен, что добыча никуда не денется, потому еле шевелил раздвоенным хвостом, слегка поднимая его над водой.
Медлить нельзя! Мэши сбросила рюкзак, вытряхнула леку, всадила в него камень энергии, и тот запрыгал, завращал глазами, оглядываясь. Теперь дать ему указания — и вперед. Он свое дело знает.
— Иди сюда. Вот тебе нож. Я зайду в воду и запущу тебя, а ты подплывешь к рыбе и заколешь ее. Ты делал это на состязаниях, лека. То же самое. Атака на большую рыбу, понял? Вперед! Большая белая рыба, Лек-Ши!
Лека свистнул низким баском, закряхтел, сжал в тонких пальцах ножик, повернул его поудобнее.
Только бы успеть! Ник греб как сумасшедший, стараясь уйти от бенумы. Брат его зашел в воду по грудь, стараясь криком испугать или отвлечь рыбу. Это глупо, бенума не слышит голоса, она только принимает ультрасигналы в воде, так устроен ее мозг. Этому учил папа.
Мэши бросилась в воду, поднимая кучу брызг, и, вытянув руку, выпустила леку. Тот заработал задними ногами, задвигался, то погружаясь, то всплывая. После нырнул — и его не стало видно. Только белая спина рыбы, почти догнавшей Ника.
На какое-то время все замерло. Лишь плеск от плывущего Ника и собственное тяжелое дыхание. И вдруг белая спина подпрыгнула. Раз, другой. Бенума развернулась, показав длинную морду, полную острых зубов, и ушла на дно. Плеснула хвостом. Через несколько секунд появилось белое брюхо, распоротое от самого носа до хвоста, и по воде расплылась кровь. Невозмутимый лека вынырнул на мгновение и снова исчез. Теперь он возвращался к своей хозяйке.
— Это что? — вытаращился старший.
Младший тем временем добрался до берега, выскочил, отдуваясь и мотая головой. Отплевывался и порывался что-то сказать, но выходило только сипение и икота.
— Это лека, — тихо сказала Мэши и подняла робота, — домашний робот-уборщик.
— У вас тоже есть роботы?
— Только леки. У нас только леки. Они хорошие, никого не убивают и не плюются огнем.
— Ничего себе — никого не убивают! А кто только что прикончил эту большую рыбу?
За спиной послышался шорох, и лека радостно присвистнул. Мэши оглянулась и увидела отца, спускающегося вниз со склона. Целого и
