— А тех детей, которые погибли там, съели Деревья?
— Говорили, что так. Но кто его знает…
— А вдруг нас съедят?
— Будем надеяться, что не съедят.
Отец взял Мэши за руку — ладонь у него была шершавой и теплой — и ускорил шаг. Кусты хисиемы скрывали их фигуры, но где-то за кустами, за узкой речушкой и рядами стеклянных теплиц находились Городские дома. Переливались огни в окнах, сияли фонари на уровнях и еле слышно поскрипывали автоматические двери. Город жил, дышал, бурлил, и сложно было представить, что совсем скоро все эти теплые, родные звуки навсегда исчезнут из жизни. Предателям дороги назад не будет.
Если Мэши и отец сейчас покинут Третий, то завтра при перекличке на уровне это обнаружится. Завтра рано утром их хватятся, пойдет клич по всему Городу. И через пару часов они будут объявлены «вне Города», то есть вне закона, вне безопасности. Они уже не будут гражданами, которых охраняют, кормят и берегут. Они станут изгоями, чужими, неудачниками. Они станут просто никем. Их имена будут вычеркнуты, их дом выставят на продажу, а милого золотистого Хамийе пристроят в питомник. А после отдадут в другую семью, наверное. И другая девочка будет гладить его немного шершавую чешую и целовать зелененький выпуклый носик.
Хамийе будет скучать по Мэши, конечно будет. И подружки еще не раз вспомнят ее, но уже не с сожалением, а с осуждением. Предать Город и бросить его — это страшное преступление.
Может, они с отцом совершают ошибку, может, все еще наладилось бы. Жребий миновал бы Мэши, и она смогла бы закончить в этом году школу и выбрать профессию. Мэши мечтала разводить ящериц, ей нравилось возиться с животными.
Глянув на отца, решительно шагающего вперед, Мэши вздохнула и поникла.
А может, и не наладилось бы… Вращающийся круг с глубокими выемками остановился, и на одном из каменных шариков, попавших в лунку, написано имя Мэши. И пути назад уже нет. Ей даже не дадут зайти домой за вещами — избранных будущих ополченцев забирают прямо из зала совета, где вращают колесо жребия.
Новая одежда, новое имя, новые правила. И ты уже не свободная девочка Мэши, ты воин, обязанный до конца своей жизни служить на границах Девяти Городов Жизни и при необходимости отдать собственную жизнь за эти самые Города. Ничего хорошего и славного. Смерть и ужас. Разлука и одиночество.
Уж лучше уйти.
Отец Мэши был родом из далеких поселений на воде. Плавающие дома — так назывались эти поселения. Настоящие Деревья не могут жить на камнях и в воде. Потому Плавающие дома тоже было безопасным местом. Вот туда, к своей родне, отец и собрался.
— Там другие законы, там не бывает Всадников, потому жить легче и проще. Моя родня не откажется от меня, — объяснил он.
И в глазах его при этом светилась уверенность и надежда.
Отец сказал о своих родных, перед тем как они вышли из дома и последний раз закрылась за ними дверь. И с тех пор в сердце Мэши поселилась надежда. Они найдут новое пристанище для жизни, найдут родных, и все наладится. И все будет хорошо.
2
Отец свернул в узкое ущелье, и тут же за спиной раздался тягучий звон Габуиши — длинных металлических полос со встроенными редукторами звучания, — развешанных на сторожевых башнях. Знак к отключению электричества. Под этот долгий и скучный гул медленно гасли огни во всех домах, и вскоре Город погрузился во тьму. Только самую малость светились крохотные фонарики в теплицах и питомниках.
Энергию экономили. Ведь энергетических установок не так много, да и ветер не всегда бывает достаточно сильным. И дневное Светило не всегда пробивается из-за туч. А от Буймиша слишком мало света, чтобы выработалась хоть сколько-то энергии.
— Вот и славно, — прозвучал в полнейшей мгле уверенный голос отца, — зато мы будем незаметны. Никто не обратит на нас внимания.
Мэши рассеянно кивнула. Вроде бы и так никто не обращал внимания. Шли себе и шли. Шагали по камням. В здешних местах еще не доводилось бывать, поэтому было даже немного интересно. Густо-сиреневое небо над головой да узкий бок Буймиша — вот и все, что виднелось за ровной линией гор. Интересно, как долго придется идти? До самого утра? А где они смогут поесть?
От волнения мысли о еде показались пустыми и ненужными. Какая еда, когда зубы постукивают и сердце колотится? А что, если ее и отца вдруг все- таки заметят? А что, если ночью на них нападут Всадники? От этих мыслей хотелось забиться в кусты и тихонько завыть от ужаса.
— Не переживай, — тихо проговорил отец, — скоро выберемся. Тебе понравится мир, вот увидишь. Ты ведь в жизни-то и не видела ничего, кроме нашего Города. А мир, Мэши, он знаешь какой красивый?! Пора тебе посмотреть мир. Самое время сейчас.
