1
— Тебе чего надо? — покрасневшие глаза Люка блестели дико и зло.
Упавшие на лоб длинные волосы четкими линиями пересекали смуглое лицо, делая его резким и недружелюбным.
Мэши попятилась, подавила истеричный всхлип и твердым голосом сказала:
— У отца моего высокая температура. Видимо, пошло заражение в ране. Надо промыть рану и дать ему антибактериальные лекарства. Срочно, прямо сейчас.
— Что дать? — пробормотал Люк, поспешно заправляя странный кулон в вырез мятой рубахи.
— Лекарства дать, которые убьют бактерии в его организме. Прямо сейчас.
Люк не ответил, махнул рукой, завалился на постель и задышал ровно, с легким прихрапыванием.
Мэши психанула, развернулась и стукнула парня кулаком по спине. Не сильно, но чувствительно.
— Ты меня слышал?!
Тот поднялся, осоловело глянул и посоветовал спросить у матери. Видимо, сон сморил его настолько, что и удары кулаком не особенно чувствовались.
Надо действительно спросить у его мамы. Мэши с ней толком еще и не разговаривала.
Высокая темноволосая женщина чистила песком посуду, присев на корточки чуть в стороне от огня. Изредка поливала себе из глиняного кувшина. Рядом с ней топталась та самая малышка, которая разглядывала Мэши в палатке.
— Здравствуйте, меня зовут Мэши… — Ну, а как еще обращаться к матери твоих врагов? Разговаривать с женщинами Всадников еще не доводилось. — Я хотела спросить… сказать хотела. Моему отцу нужны лекарства и надо осмотреть и перевязать его рану. У него высокая температура, ему нужны лекарства…
Женщина выпрямилась, опустила руки, и Мэши увидела, что у нее большие, добрые и грустные глаза, совсем не похожие на глаза Люка.
— Я сейчас сделаю перевязку твоему отцу, Мэй. Если хочешь, пойдем вместе. Но сначала давай поешь и умойся. Воду Люк привез, так что, если хочешь, можешь и сполоснуться немного. Жара уже началась, и холодная вода не помешает. Пошли, я покажу тебе.
Женщина была права — Светило поднялось высоко, стало большим и бело-желтым, песок посветлел и, казалось, что жар поднимался именно от барханов. Окутывал волной горячего воздуха, донимал так, что любое движение становилось в тягость. Хотелось сесть и сидеть на одном месте и хотелось выпить чего-нибудь прохладного.
Мэши проследовала за женщиной, покосилась на догорающий костерок и села на краешек лавки. Опустила локти на каменную столешницу и снова заговорила:
— Люк сказал, чтобы я у вас спросила о лекарствах.
— Я напою его отваром трав, это поможет. Но лекарств у нас нет. Откуда им быть тут, в пустыне? Кто их привезет? Сама понимаешь, такие вещи раздобыть сложно. Потому приходится только уповать на милость Настоящей Матери.
— Как же вы лечитесь?
— Отцы клана совершают особую молитву Ким-Кигану, если болезнь слишком серьезная. Это всегда помогает, если отнести больного в Живой Храм. Но над твоим отцом молиться не станут, вы ведь из Городских.
Мать Люка хотела еще что-то сказать, но быстро передумала. Поставила на стол миску с мясом, нанизанным на тонкие прутики, большой кувшин и узкую глиняную чашку.
— Поешь, а там посмотрим.
Черноглазая малышка пристроилась рядом с Мэши, посмотрела на нее с явным любопытством и засунула в рот пальчик.
— Ейка, пойдем, налью тебе водички. Искупаешься. Пойдем, говорю тебе, — решительным тоном приказала мама Люка и подхватила девочку на руки.
Мэши взялась за палочку с мясом, проводила глазами женщину с ребенком на руках и подумала, что есть жареное (или запеченное) мясо в такую жару — это слишком. Хотелось чего-то простого, легкого. Что тут у них в кувшине? Что-то белое?
Мэши плеснула себе в чашку, попробовала. Сойдет. Кислое, прохладное. У них что, холодильники тут есть, что ли?
Женщина тем временем налила немного воды в пластиковый большой контейнер — когда-то он, видимо, принадлежал Городу, но Всадники своровали его и приспособили для своих нужд. Девочка скинула с себя короткое платьице и забралась в контейнер, что-то радостно рассказывая своей маме. Отлично,
