Фарада и др.
Разумеется, в столице царил ажиотаж, билеты практически достать было невозможно, доставали по блату или с переплатой. Высоцкий уже тогда был моим кумиром. Разве я мог упустить возможность увидеть его живьем на сцене? Мечтал взять автограф хотя бы на программке… В те советские времена артисты казались нам небожителями или
Богами на Олимпе. Поэтому я всеми правдами и неправдами сумел обилетиться, и мне даже удалось приобрести четыре билета. Вчетвером: я с женой, мой друг Виктор Парфенов с девушкой — отправились на первый же спектакль: «10 дней, которые потрясли мир».
Спектакль начинался с самой первой нижней ступеньки лестницы Дворца имени Ленина (сейчас Дворец Республики): революционные матросы и солдаты с красными бантами накалывали корешки билетов прямо на штыки винтовок. Высоцкий, Хмельницкий и Золотухин пели весьма фривольные частушки. Зрители сразу попадали в другой, фантастический мир театра. Высоцкий был тогда для нас настоящим кумиром, которому не было равных по всенародной любви к нему и поклонению его талантам. Лишь ничтожно малая величина была к нему равнодушна.
Естественно, зрители окружили своего любимца, поднимались вслед за ним по ступенькам, стояли вокруг него в фойе и, наконец, вошли в зал. Спектакль был вольным пересказом произведения Джона Рида. Мы сидели, затаив дыхание и открыв рты. Высоцкий играл Керенского и еще несколько ролей, часто пел, может, и свои песни, и чужие. Я буквально пожирал Высоцкого взглядом, выделяя его из всех. Зал бурно реагировал на любую реплику актеров, аплодисменты не смолкали…
Воистину, для Алма-Аты приезд Таганки был культурным событием номер один.
Жизнь была тогда другая. У телевизора интеллигенция не сидела, смотреть было нечего, читали книги. О театре я был наслышан. Несколько раз бывал в Москве в командировках, но попасть туда так и не удалось.
После окончания спектакля мы подошли к новенькому «жигуленку» (недавно приобретенному Виктором). Не хотелось уезжать: под таким сильным впечатлением мы находились. Машина стояла с правого крыла Дворца, недалеко от служебного входа. Мы надеялись еще раз увидеть Высоцкого, если удастся, попросить автограф.
Спектакль начался в 7 часов вечера, закончился около 12 ночи. Вскоре начали выходить артисты: их ждал служебный автобус. Вышли и Высоцкий с Золотухиным.
Постояли, осматриваясь, и неожиданно направились в нашу сторону. Владимир
Семенович был роста невысокого, но ладно скроен, одет простенько: курточка замшевая, джинсы. Но выглядел, как сейчас говорят, стильно.
— Ну, как, ребята, вам спектакль? — запросто поинтересовался он.
— Классно! — выдохнули мы все разом.
— А вы меня знаете?
— Ну, конечно!
— Не могли бы вы нам с другом помочь?
— А что делать-то надо?
— Понимаете, в вашем городе у Валеры живет его бывший школьный учитель. Валера написал ему, что мы будем здесь на гастролях в это время, и он ждет его в гости.
Валера был его любимым учеником, а Владимир Фомин был его любимым учителем, они в то время жили на родине Валерия на Алтае в селе Быстрый Исток. У нас и адрес есть. Может, подбросите?
— А какой адрес? — спросил я.
— Село Покровка. Знаете?
— Ну, конечно! Садитесь, поехали!
— Я счас! Валера, садись!
Володя сбегал к автобусу и вернулся с двумя девушками: Нина Шацкая и еще одна актриса, фамилии которой я не знал. С трудом и со смехом кое-как разместились в машине, и мы довезли наших дам до дома. Дальше поехали с большим комфортом: Виктор — за рулем, Володя — рядом, а мы сзади — с девушками на коленях. ВВ был совершенно трезв, а Золотухин почему-то оказался сильно пьяным. Всю дорогу он ругался скабрезными словами, говорил Нине Шацкой (своей жене) всякие гадости. Я сам не был пай-мальчиком, вырос во дворе пивзавода, но мы при девушках обычно не выражались, старались вести себя прилично. Я хорошо относился к актеру Золотухину по фильму «Бумбараш», но его поведение в машине, кроме стыда и неприязни, не могло вызвать других чувств. Мало того, что он при посторонних людях проявлял свое бескультурье и пренебрежение к нам, провинциалам, но еще и Володю ставил в неловкое положение. Тот всю дорогу пытался его урезонить, отвлекал наше внимание анекдотами, хохмачками, театральными байками, одним словом, разряжал обстановку.
Наконец мы приехали, нашли дом, выгрузились из машины, Золотухин зашел в подъезд, быстро вернулся, сказав «нас ждут». Володя задержался, стал нас благодарить: — Спасибо, ребята! Обратно мы сами как-нибудь доберемся, вы и так нас здорово выручили.
В те годы Алма-Ата после восьми часов вечера как вымирала: ни людей, ни машин.
