он рассказал за столом о том, что уже успел побывать с выступлениями в Чимкенте, Усть-Каменогорске, где в его честь устраивали банкеты с национальным угощением.
После плотного обеда немного погуляли, Володя без устали восторгался горами.
Возможно, под тогдашним впечатлением он и написал целый цикл песен о горах.
Хотелось бы так думать. С большим смущением я попросил его сыграть на гитаре и спеть хотя бы одну песню. — Ну, а че не спеть? Гитара есть? Саша достал гитару из багажника. Володя по-доброму усмехнулся: — Ах, вы гады… — взял в руки гитару и запел. Мгновенно собралась вокруг толпа. Он спел несколько песен и сказал: — Ну, все, поехали! В машине Саша попросил, чтобы Володя расписался на гитаре. — Знали бы вы, на скольких гитарах я уже расписался! Давайте ручку. Чья гитара? Саша Куркин сказал, что его. — Как тебя зовут? Высоцкий написал: «Саша, я играл на ней.»
И поставил свою роспись. Эту гитару Саша Куркин не вернул хозяину, и до сих пор хранит, как реликвию.
Третьему нашему товарищу Толику Пурицу, на чьей гитаре расписался Высоцкий, посчастливилось увидеть Владимира Семеновича в роли Гамлета в Москве, а в том же 1973 году познакомиться с ним в Алма-Ате. Об этом он расскажет сам.
Две встречи с Высоцким
Примерно в 1968 году я оказался в Москве и, конечно же, сразу ринулся к театру на Таганке, на Высоцкого. Я знал, что билеты были проданы на полгода вперед. Но я не терял надежды попасть на любой спектакль. Возле здания толпились люди, ждущие счастливой случайности: лишнего билетика. Вдруг раздался голос: — Кому билет? Я бросился на голос, не раздумывая, вцепился в тонкую бумажку. Кто-то тянул меня за волосы, кто-то — за ворот рубашки, пытаясь оттащить от обладателя билета. Но я уже протянул парню три пятерки (билет стоил рубль) и зажал драгоценный билет на «Гамлета» в кулаке. Протаранив толпу, прорвался ко входу, протянул билет контролеру.
— Молодой человек, это же пустой бланк! — сказал контролер и оттолкнул меня в сторону. Я потребовал администратора. Вышла приятная женщина, я объяснил ситуацию. — Юноша не виноват в чужой подлости, к тому же. он приезжий, издалека, — с этими словами она завела меня в зал и посадила на приставной стул к первому ряду.
Начался спектакль. Вышел Высоцкий в черной водолазке, в черных брюках, с гитарой на широком ремне: — Гул затих. Я вышел на подмостки, прислонясь к дверному косяку. Я ловлю в последних отголосках, что случится на моем веку… С этого мгновенья я был будто загипнотизирован игрой Высоцкого. Я забыл, что это игра, что Высоцкий играет Гамлета. Мне казалось, что после такой трагедии на сцене, отдав столько сил зрителям, можно сразу умереть. И Гамлет умирает… Мне подумалось тогда, что Высоцкий прожил эту роль на сцене сильнее, чем написал автор пьесы Шекспир. Под большим впечатлением вместе со всеми вышел из здания, пошел к служебному входу, подошел к авто Высоцкого. Но подойти к самому Владимиру Семеновичу не решился, не осмелился.
Однако судьба свела меня с ним в 1973 году на гастролях театра в Алма-Ате.
Владимир Семенович встречался со студентами КазГУ, и я оказывал некоторое содействие. Накрыв дома хороший стол, надеясь пригласить ВВ на обед, поехал в университет. Машину припарковал у самого входа. Перед началом мне удалось познакомиться и поговорить с ВВ. Я был поражен простотой общения с ним. В разговоре намекнул на обед. Он мне прямо ответил, что он не пьет, но пообедать можно, если останется время…
После концерта мы вышли на улицу с намерением поехать ко мне на обед. Но в этот момент подъехал милицейский «газик». Мой друг Максим Есентугелов, который был со мной, прокомментировал: — «Ну, погоди!» пожаловали! Вышедшие из машины сотрудники милиции подошли к нам и обратились к Высоцкому с просьбой дать концерт в МВД КазССР. ВВ улыбнулся и сказал, обращаясь к нам: — Извините, ребята, не могу отказать советской милиции, — и сел в «газик».
Рядом с нами стоял один из артистов труппы, который слышал наш разговор насчет обеда. Взглянув на наши расстроенные лица, он предложил: — Ну, что, ребята, коли стол накрыт, чего добру пропадать! Так к нам на обед попал Дмитрий Межевич, с которым мы долго говорили обо всем.
По большому блату мне удалось достать билеты на несколько спектаклей. На одном из них в антракте я прорвался в актерскую, и мы стали разговаривать с Владимиром Семеновичем, как старые знакомые. Так заговорились, что он едва ни опоздал на выход, а я с трудом попал на свое место в зал, который после антракта закрыли. От тех «10 дней…» осталось драгоценное фото ВВ, отснятое Валерием Новиковым на фоне наших гор на Кок-Тюбе, которое я хранил 36 лет!
P. S. Вспоминая с друзьями наши незабываемые встречи с Владимиром Семеновичем, я с иронией обращаюсь к Александру Куркину: — Саша, отдай мою гитару! На что он отвечает: — Высоцкий подписал ее мне.
