Паприк замолчал. Любопытство? У него? Я подняла голову.
— Да, любопытно, — горько усмехнулся магистр, — любопытно, что дальше. Очень. Потому что я не знаю никого, кто бы справился гладко с первого раза. Но за те тридцать циклов, что я служу в Инквизиции, такого колоссального промаха я ещё не видел. Похоже, Великий Апри решил испытать нас всех…
Аркан VI. Влюбленные
Глава 27. Раскопки
Гостиная в Алебро была обита полосатой тканью. Она хорошо смотрелась с массивными рамами картин, но вот сами эти картины… Хозяин гостиницы покупал у своего старого приятеля невостребованные публикой произведения, а потом вывешивал всё это «великолепие» в зале, где кушали постояльцы. Ради чего — неясно. Ну, разве что, облегчить жизнь повару: при взгляде на переломанные фигуры, написанные невообразимо яркими цветами, аппетит категорически пропадал. Вот и сейчас, пока я пыталась понять, где у изображенной дамы заканчивается локоть и начинается кисть третьей руки, яичница остыла окончательно. Ну и монторп с ней. Все равно в кафе иду.
— Позволь узнать, куда ты опять собралась? — спросила Изабель, подсаживаясь ко мне, и кивая на теплый плащ на соседнем стуле, — я поражаюсь. Стоило твоему Хозяину куда-то запропасть, как ты начала шляться ночами, принимать посетителей, а теперь снова днём куда-то навострилась…
— Да пошла ты ****!
Я встала, грохнув стулом. Чуть не отдавив Изабель ногу, затопала прочь.
Вот она тарволка, достала своим лицемерием! Сама-то, вон, с каждым мужиком хихи-хаха, а ко мне какие-то претензии ещё. Всё настроение испоганила! А ведь внимательная, дрянь. Неужели она видела и запомнила магистра? Я думала, он показывается только, когда хочет быть замеченным…
Улица встретила морозным безветрием. Корона Апри переливалась оттенками зеленого, всполохи отражались в инее. Странно, раньше не замечала. Но это «раньше» — вчера. Тысячи лет назад. А теперь… Теперь гуляю по городу, и наслаждаюсь ощущением свободы от Орр, предвкушаю горячий
Когда я вошла в кафе Тати, рядом с моим обычным столиком шла жаркая перепалка. Боги! Опять Изабель! Нигде от этой фифы спасу нет! Видно, узнала, где находится суд, пришла наблюдать и ждать, а теперь вот изображает поруганную невинность. Я закатила глаза к небу, сосчитала до пятнадцати мертвых фифочек, и подошла к спорящим. О, ну разумеется. Восхитительная Иза обнаружила, что самый удобный столик занят наперёд, и устроила скандал. Пуф…. Выкинуть бы её вон, но нет. «Прямые пути недопустимы», как же. Пришлось спасать нервы трактирщика и репутацию кафе, предложив поделиться столиком. Тем всё и закончилось.
Удивительно, но фифа не вспоминала об утренней стычке, да и болтала не так уж много, главным образом, про какой-то перекопанный бульвар, через который не проехать.
— Ну, как видишь, не опоздала, — подытожила я, — тем более, что сегодня они начали позже.
— Откуда тебе известно?
Я пожала плечами и отвернулась к окну. Не объяснять же, что истец, наверняка, сильно опоздал. И уж тем более нельзя говорить,
Внезапно я вспомнила полный ужаса и боли взгляд графини. Я, конечно, надевала маску, но сам факт… Интересно, одобрят ли те, кто стоит за графом Варусом, огласку и расследование происшествия?
Что-то мне подсказывает, что нет. Даже жаль.
Двери суда распахнулись. На высоком крыльце появился Халнер и, где-то рядом, Дарн. Я приподнялась, чтобы выйти, нет, выбежать на улицу…
— Куда это они? — растерянно воскликнула Изабель.
Тут я заметила стражу. Как! Опять?! В промозглых лиловых сумерках казённая карета тронулась прочь.
— Да что ж это такое! Дарн написал мне, что ещё одно сегодняшнее заседание и всё! — озвучила фифа мои мысли.
— Как видишь, не одно. Монторпы их… Ладно. Поехали в Алебро.
Пока мы тряслись в экипаже, Изабель всё пыталась расспросить о судебных разборках братьев, ссылаясь на то, что Дарн ничего не писал по сути. Я резко и коротко отвечала, что ничего не знаю, не могу знать, и знаю не больше неё. Но все эти вопросы породили в голове встречный и главный вопрос: почему мне-то не приходит никаких записок? Магистр, конечно, сказал про строгий режим Центральной башни, и полную изоляцию её «гостей», но ведь Дарн же исхитряется что-то передавать! Значит, лазейки есть. А я тут с ума схожу. В прямом смысле. О боги.
Мы вернулись как раз к ужину, но до еды дело не дошло. Сначала из кухни выскочил оборванного вида мужичонка, и, сунув бумажку в руку Изабель,
