Лысая гора [3-е издание дополненное]

— Потому что… чтобы стать настоящей ведьмой… нужно пройти все девять врат на Девич-горе.

— Ты же говорила, что их здесь восемь! — пожала Майя плечами.

— Это потерн здесь восемь, — ответила Жива. — Ровно столько, сколько отверстий в женском теле.

— А что у мужчин их меньше?

— Да, на одно меньше. И это лишний раз доказывает природу Девич-горы.

— Хочешь сказать, что эта гора женская? — догадалась Майя.

— А ты разве до сих пор не поняла? — удивилась Жива. — Тут ведь все названия говорят об этом.

— А, точно, — кивнула Майя и принялась перечислять, — река

Лыбедь, Ведьмин яр, Русалочий яр… — Но не это самое главное.

— А что?

— Самое главное, что Девичья гора — живая! Она дышит. — Дышит?

— Ага, и мы как раз сейчас находимся в её носу.

Неожиданно Майя чихнула.

— Будь здорова! Вот тебе и подтверждение, — продолжила Жива. — Запомни, все эти тоннели — это не просто тоннели.

— Значит, тот, в котором мы сейчас сидим, — переспросила Майя, — это её нос?

— Скорей, ноздря, — заметила Жива. — Пятые и шестые врата — это её ноздри.

— А где же тогда уши? — спросила Майя.

— На Поляне желаний. Вторые и третьи врата — это её уши. Всё, что ни скажешь на той поляне, всё попадает матери-природе в уши, и всё осуществляется.

— А рот?

— Рот — это четвёртые врата. Там Гора поглощает в себя людей.

— Как это? — удивилась Майя.

— Там находится астральный портал, через который можно перейти в другое измерение.

— А другие врата что означают?

— Первая и последняя потерны — это явно выделительные системы. Потому что там находятся дренажные колодцы, выводящие стоки со всей горы.

— А где же у Лысой Горы глаза?

— А вот глаз у Горы нет, — объяснила Жива. — Как младенцу, которого вынашивает в своём животе мать, не нужно зрение, так и отлетающей душе оно не нужно. Мать — это тьма. Тьме глаза не нужны. А находится эта тьма в седьмой по….

Неожиданно Жива осеклась.

Мимо арки по поляне проходили двое — высокий рыжебородый мужчина в чёрных джинсах, в чёрной кепке OBEY и в чёрной тенниске с красным чёртом на груди и фигуристая мулатка, одетая в белые джинсы, белую футболку и повязанная белым фартуком с голубой оборочкой. В руках они несли полупустой бутылочный ящик, из которого выглядывало всего лишь несколько изумрудных бутылок. Рыжебородый мужчина и мулатка громко переговаривались между собой, не подозревая, что в потерне кто-то есть.

— И куда они все подевались? — недоумевал рыжебородый.

— Как видишь, разбежались, кто куда, — ответила ему мулатка, чем-то похожая на Дженифер Лопес и Ники Минаж одновременно. — Испугались, видимо, дождя… что он промочит их до нитки.

— Ну, нам, в отличие от людей, — усмехнулся рыжебородый, — это не грозит.

— Ты слышала? — шёпотом спросила Майя.

— Что? — едва слышно ответила Жива.

— Он сказал: "в отличие от людей". То есть они себя за людей не считают.

Фигуристая мулатка, тем временем, продолжала:

— Как видишь, достаточно небольшого дождика, чтобы разогнать людей. Даже инквизитору, с его кропилом, не удалось прогнать больше.

Мужчина в чёрной тенниске с красным чёртом на груди свободной рукой почесал свою кудрявую рыжую бороду, оформленную прямоугольно, и добавил:

— Осталось лишь выдворить отсюда ведьм, и тогда будет уже всё готово здесь к пришествию мессии.

— Кого-то он мне напоминает, — задумчиво произнесла Жива, заглушив своим шёпотом окончание фразы рыжебородого.

— Это же тот самый гад! — узнала его Майя. — Который…