мире с природой. Но я не просто путешествовал, я искал способ стать сильнее и отомстить этим тварям, что не достойны жить, — горечь и гнев пропитывали мой голос, чем дальше, тем громче и жестче он становился — В один день я встретился с женщиной, что шла путем пыток и убийства, охотница за головами и животными. Она работала не ради денег, а ради удовольствия, для нее пытать животных и людей, унижать и приносить им боль, было в радость. Но я смог ее одолеть, мне помог один из тех, что находится у вас в плену, но сейчас разговор не о нем. С этой девушки я смог забрать эти клинки и заинтересовался их прошлым. Так я узнал о друидах, что защищают свои места с помощью своей огромной силы и мастерства соединения живых существ в одно целое, о друидах, которые владеют великим искусством химерологии. По слухам, вы убивали или съедали тех, кто смел в своей жадности и злобе губить природу. И я решил найти вас, вернув часть вашего наследия, и попроситься в ученики.
Я выдохнул и осмотрелся: все хранили молчание, лишь Изя удивленно вытаращил свои маленькие глазки на меня. Похоже, он не ожидал такой отличной истории. Откуда мне было знать тогда, что он был больше удивлен наглостью моей просьбы? Ведь это звучало так, что я прошу знаний не у простых друидов, а набиваюсь в ученики к Древнейшему! Не подозревая этого, я посчитал, что показываю весьма хороший результат и продолжил
— Я долго искал и сопоставлял информацию из самых разных слухов, выходя к селению, что находится в двух сутках пути от места, где меня вы пленили. Каково же было мое удивление, когда я понял, что живу с теми, кого ищу, практически бок о бок?! И я решил отправиться в путь, со мной вышел напарник, тот самый, что один раз уже помог мне. — Я окинул взглядом друидов и Древнейшего — они все так внимательно внимательно следили за мной, не проронив ни слова. Вздохнув, я ссутулился, показывая всем видом, как мне тяжело это все вспоминать — Именно тогда мы и встретили впервые остальных ваших пленных. Они настолько погрязли в своей грязи, что ради наживы убили семейную пару медведей. Возможно, одну из последних в соседнем лесу. Я успел спасти лишь медвежат, которых они были готовы сжечь заживо… Эти медвежата теперь следуют со мной, и о них я забочусь, заменяя им погибших родителей. Позже я снова встретил этих приходящих, они убивали кабана, что являлся главой своей семьи и был защитником своей территории. Я попытался ему помочь и в бою защитить его, покарав его обидчиков, но в этот раз эти существа оказались сильнее. Они расстреляли мои руки и ноги из луков, и я не смог ничего поделать, а они, убив отца, перебили и всех его детей. А потом, не имея уважения к павшему противнику, стали отрубать его голову и разрезать на кусочки.
Последние предложения говорил с такой ненавистью и брезгливостью, что казалось, я не говорил, а выплевывал слова
— Меня же связали и начали грабить, но моя ненависть к этим тварям придала мне сил, — Горькая усмешка сама выползла на лицо, я уже сам верил в то, что говорю, полностью вжившись в роль, — Я сумел вырваться и убить одного, но после меня убили. Я являюсь приходящим, которому это место стало домом. Поэтому я возродился. А после снова встал на след этих опустившихся разумных, желая отомстить и покарать, забыв уже о своей цели прийти к вам, в чем винюсь… Но эти твари не щадят никого на своем пути, ни других разумных, ни даже беззащитных детенышей животных. Но когда я уже снова настиг их, вы пленили меня. Я смею просить вас лишь об одном — обучить меня искусству химерологии. Также прошу за своего товарища, дайте мне возможность убедить его принять ваш путь. Я поклянусь перед лицом богов, что не передам ваши тайны никому, кроме своего приемника и все, что увижу и услышу, останется со мной до конца дней. Прошу — Я поклонился пониже, спина не переломится, а лишний плюсик заработать смогу. Под конец просьбы, я говорил все тише и тише, склонив голову и украдкой глядя на Древнейщего, делая большие просящие глаза.
На поляне стояла звенящая тишина, казалось бы, в воздухе витает напряжение и никто не смеет даже вздохнуть, боясь тем самым нарушить эту тишину. Лишь мерное дыхание Древнейшего слышалось в этой тишине, и от того звучало оглушительно. Не было ни пения птиц, ни шелеста листьев. Древнейший же стоял и внимательно смотрел на меня, словно пытаясь мне заглянуть в душу.
— Как ты можешь доказать свои слова? — его слова казалось бы прогремели в полной тишине, хотя он говорил вроде не громко, по крайней мере по сравнению с тем, как было до этого.
Я же стал перебирать варианты. Что я могу представить как доказательство? Вроде, друиды могут говорить или узнавать информацию от животных. И ментал, на него я делал ставку, передача информации, изначально я именно его планировал представить как доказательство. Только вот как с ним работать, пока не разобрался.
— Древнейший, со мной прибыли три медвежонка, те, которых я спас. Говорят, друиды могут говорить с животными и получать от них информацию. Еще я владею зачатками ментала и могу попробовать передать свои воспоминания, но вот только не пытался это делать — я замолчал. А что делать? Я и правда даже не знаю как оно работает, применять магию мне еще не доводилось.
— Менсир, Фухс, проверьте его слова про детенышей. Что касаемо тебя… Я принесу артефакт, тебе нужно лишь прикоснуться к нему и вспомнить все детально, а потом пожелать передать его, как если бы ты передавал клинок.
Мои мысли в очередной раз устроили целую пляску в голове. Что делать и как быть? Ведь, если он увидит, что именно я отравил и добил секача, то это будет полный провал. Так я метался, пока не принесли сферу. Я за это время перебрал множество вариантов и зацепился за слово, что нужно детально вспомнить то, что желаю передать. А что если создать из своих воспоминаний отрывки, которые будут подходить друг к другу и создавать впечатление, что я и вправду решил помочь этому боссу. Как понимаю, с этим артефактом могут работать только менталисты, а значит остальные не смогут показать истинные воспоминания. Так и поступим. Решив для себя, я сразу же успокоился: как же хорошо иметь определенность и четкий план. Матово-черную сферу поставили передо мной, и казалось, что она поглощает свет вокруг себя. Я аккуратно положил на нее освобожденные руки. И тут же их, казалось бы, обожгло холодом, прошило электрическим разрядом, в глазах мелькнула вспышка, и я почувствовал, как куда-то проваливаюсь. Через несколько секунд я
