эээ… делал целыми ночами. Не могли бы вы меня, уважаемый, немного развязать? И Дядя Изя вам таки покажет всю возможную помощь, да!
В этот раз Древнейший даже ничего не ответил, просто махнул рукой и Изя стал свободен от пут, но те не спали, а просто перестали мешать движению. Было понятно, что свобода эта была иллюзорна и корни готовы вернуть неподвижность прохвоста в любой момент. Я же времени не терял, дорабатывал свою легенду, сопоставляя то, что я услышал краем уха, с кинжалами и простой логикой. Тем временем Изя выкинул на землю… ээээ? Стопочку булыжников? Шесть каменных табличек пол метра на пол метра, каждый из которых ещё и в сантиметров 5 см толщиной, упали на дорогу, чуть не отдавливая ногу Изе, который казалось бы и бровью не повел.
— Вот таки результаты трудов моих тяжких ночей, вот весь список того, что Дядя Изя может вам предложить, дабы облегчить ваше дэло!
— И нах… Кх-кх — Древнейший прервался — А почему решил ты сделать его на камне, а не на бумаге или коже нечистых? — Голос временами его подводил и нет, нет, но в возвышенном тоне и проскакивал интерес и недоумение.
— Ой вэй, ви такой мудрый и так говорить, какой еще бумага? Бумага это боль, страдания растений, как можно?! Кожа разумных… Ведь им тоже ой как больно. А Дядя Изя не хочет порождать боль, Дядя Изя хочет просто иметь гешефт… Это гешефт в виде кармы, да, кармы, за доброе дело помощи нуждающимся! Да, Дядя Изя любит карму и помогает за нее, возможно, когда-нибудь Дядя Изя будет не такой бедный и несчастный, а станет счастливым. И сделает других счастливыми. Да. Карма определенно помогает тем, кто делает добрые дела. Так о чем мы? Ах да, таки вот камень не чувствует боли, и Дядя Изя не делает ему больно, чтобы не говорили шарлатаны-маги земли и гномы. Таки поэтому Дядя Изя пишет на камне, выбивая ночами, список чем-же он может таки помочь. А шоце вы так на меня смотрите? Вы не на меня смотрите, вы туда смотрите, там все написано, а я всего лишь скромный Саньон, что таки желает помочь всем нуждающимся в его помощи и недостойный таки такого внимания.
Древнейший, видимо, впал в ступор, он переводил взгляд с Изи на камни и обратно. Потом, видимо что-то решив, махнул рукой, и из-под земли стали пробиваться зеленые лианы, подхватившие каменные таблички и повесившие их перед Древнейшим.
— Весьма интересно, но что нам мешает восполнить силы и потом взять вашу помощь, ведь нам не интересно помогать другим.
— Ой вей, все просто, уважаемый, все просто элементарно просто: Дядя Изя, боясь потерять столь ценные предметы, наложил заклятие, которое не позволит ничему выпасть из бедного Дяди Изи при смерти. Ведь Дядя Изя сюда шел долго, знаете, сколько плохих людей хотели убить бедного Дядю Изю? А ведь моей помощи многие ждут, и я таки не мог их подвести!
— Хм, хорошо. Мы поговорим о твоей помощи… Чуть позже. Лично. Пока я желаю услышать историю второго гостя или он тоже пришел «Помочь»? — последнее слово Древнейший определенно выделил и дал намек, что второй такой же кадр точно не нужен. Поэтому второй вариант я отбросил. Ну что ж, первый вариант моего плана, значит…
Когда мне позволили говорить и шевелиться, я встал и, также, как Изя в начале своей речи, поклонившись, начал говорить, стараясь придать своему голосу максимум смирения и почтения:
— Хранитель мудрости, Древнейший народа, что хранит эти места от злобы разумных. Я думаю, мой дар лесу все скажет за меня. Прошу, возьмите два кинжала, что находятся у меня в рукавах.
Древнейший повернулся к друидам, которые меня привели, и кивнул. Они обошли меня с двух сторон и, частично освободив мне руки от пут, достали кинжалы. А потом, увидев, что у них в руках, затряслись и неровной походкой вернулись к Древнейшему. Встали на колени, протянув на двух вытянутых руках, как высшую ценность, кинжалы Древнейшему, который, казалось, и сам не мог оторвать взгляд от них. Про меня на время забыли, вокруг воцарилась полная тишина, лишь Изя тихо одобрительно цокнул языком. Но пытаться самоубиться, хотя руки и были относительно свободны, я уже и не думал. Во- первых, я был уверен, что меня скрутят, а если даже успею ударить себя, мало-ли, скорее всего у них есть лекари? Которые не дадут мне умереть, а доверие я точно потеряю, и будут меня пытать, а потом кушать или совмещать два этих весьма интересных занятия. Так что я просто стоял с прямой спиной и невозмутимым видом, ожидая развязки. Древнейший САМ подошел к стоящим на коленях друидам и взял кинжалы с крайне благоговейным видом.
— Неужели это они — тихо произнес он — мои маленькие, сколько же мы не виделись?
Он нежно провел рукой по кинжалам и потом резко поднял суровый взгляд на меня. Я аж растерялся, похоже, план притвориться учеником друида в изгнании летит в тар-тарары… Этот самый древний, похоже их создатель или ученик создателя Людоедов. Вот я попал…
— ГДЕ. ТЫ. ИХ. ВЗЯЛ. Кто ты такой. Рассказывай все, немедля! — Его голос гремел, он требовал, и лес отвечал на каждое его слово покачиванием листвы, поднялся ветер, а деревья, казалось бы, ожили и обратили внимание на меня. Казалось, весь лес обратил внимание на букашку, что находится в НЕМ и посмела прогневить владыку ЕГО.
Я нервно сглотнул, мысли метались, время растянулось, как обычно бывает в бою: для всех прошло несколько секунд, а для меня, казалось, прошла вечность, хотя мое ускорение восприятия замедляло время всего в два раза. Я успел перебрать множество вариантов и решил говорить откорректированную правду и положиться на импровизацию и свою высокую харизму. Вздохнув, я начал свой рассказ тихим покорным голосом:
— Изначально я был изгоем в своем народе и даже не помню жизнь там — от меня пытались избавиться, но меня нашел цирк. Долгое время я провел там, но разумные в своей злобе и алчности уничтожили его, выжил лишь я. В гневе и горе я не хотел возвращаться к убийцам моей семьи, которой стал для меня цирк, и прожил долгое время в лесу, уходя все дальше и дальше от обжитых территорий, пока не пришел в соседний с вами лес. Там я поселился и жил последние полтора месяца. Я научился читать следы и скрываться в тени, дабы не дразнить братьев своих меньших — животных диких. Так и жил в
