– Он недурен, в каком-то смысле, это и моя задумка. Однако я имела в виду его обитателей.
Такой ответ сразил меня. Хеда вздохнула – наверняка она чувствовала, какого я нелестного мнения о хозяевах дома. Бок о бок мы прошли по тропинке, обсаженной розами, к веранде. Энском поджидал нас на своей кушетке, аккуратно подстриженный мной еще вчера. Они встретились взглядами, и оба залились румянцем. Нелепость, по-моему.
– Энском, позволь представить тебе… – начал я и замялся, сомневаясь, носит ли она фамилию отца.
– Хеда Марнхем, – подсказала она.
– Да… мисс Хеда Марнхем, а это достопочтенный Морис Энском.
– Простите, что не встаю вам навстречу, мисс Марнхем, – произнес Энском своим приятным голосом. Надо сказать, что голос девушки был под стать ему, проникновенный и мягкий, с легким акцентом. – К сожалению, мне прострелили ступню.
– Кто стрелял в вас? – спросила она.
– О, всего лишь кафр.
– Как жаль. Надеюсь, вы скоро поправитесь. Теперь я вас покину, мне нужно повидать отца.
– Редкая красавица, – заметил Энском, – и леди к тому же. Нужно отдать должное старому греховоднику, он произвел на свет очаровательную дочь.
– Даже слишком, – проворчал я.
– Доктор Родд, наверное, того же мнения. Как не совестно отдавать девушку за такого мошенника, как доктор Родд. Интересно, она его любит?
– Любит, как канарейка кота. У меня была возможность в этом убедиться.
– Квотермейн, вы чудо! Никто лучше вас не сумеет воспользоваться случаем.
Потом мы ждали в тишине, сомневаясь, вернется ли мисс Хеда. Девушка пришла на удивление скоро, успев за это время переодеться в белое платье с цветком гибискуса, приколотым к корсажу, как яркий штрих к наряду.
– Отца нигде нет, – сообщила она, – слуги говорят, он уехал верхом. Забавно, правда? Никто меня не встречает, а ведь вызвали из такой дали! Я торопилась, терпела неудобства.
– Не обижайтесь, мисс Хеда. В Южной Африке фургоны и повозки не ходят, как скорые поезда, – заметил Энском.
– Я вовсе не обижена, мистер Энском. Теперь, когда я спокойна за здоровье отца… Лучше расскажите, как вас ранили?
Он рассказал ей всю историю с самого начала, на свой лад, с забавными подробностями. Хеда внимательно слушала, наморщив лобик, и прервала его только один раз.
– Интересно, кто этот белый человек, предупредивший людей Сикукуни о вашем приезде.
– Не знаю, но он напросился на пулю в лодыжку.
– Да, но мало кого в этом грешном мире настигает заслуженная кара.
– Эта мысль и мне не дает покоя. Будь все иначе, я бы…
– Что? – спросила она с любопытством.
– …стрелял бы лучше мистера Квотермейна и стал бы красив, как дама, которую я встретил однажды в юности.
– Бросьте молоть вздор, да еще перед ланчем, – заметил я строго, и мы дружно рассмеялись.
Впервые за время нашего пребывания здесь стены дома огласил благотворный смех. С появлением этой девушки дом оживился и озарился счастьем. Припоминаю, мне даже подумалось, как она похожа на благоухающий персиковый сад в цвету посреди холодной пустынной степи.
Вскоре мы стали очень дружны. Она показала нам старинную гравюру, по которой возвели Храм. Ее хитрость обошлась дешевле, чем если бы они решили строить обыкновенный дом.
– Повезло, до мрамора рукой подать, – сказал Энском.
– О да! – скромно согласилась Хеда. – Образно говоря, одним все удается, ведь у них мрамор под рукой, а другим, и таких большинство, достается лишь известняк и глина.
– Браво! – одобрил Энском. – А мне попадается только известняк.
– А мне глина, – задумчиво проговорила она.
– А мне и то, и другое, и третье, – встрял я, устав быть сторонним наблюдателем, – ведь земля богата мрамором, известняком и глиной, не говоря уже о золоте и драгоценных камнях.
Однако эта парочка не обратила на меня особого внимания. Лишь Энском проронил из вежливости какую-то нелепицу, что в земле еще есть деготь и подземные пожары.
Хеда принялась рассказывать ему свои детские воспоминания, связанные с Венгрией, довольно смутные, надо сказать. А потом они перебрались сюда и жили в двух больших кафрских хижинах. Вдруг разбогатели. Она уехала учиться в Марицбург и завела друзей. Наконец я встал и пошел прогуляться.
Спустя час я вернулся, а эта парочка еще болтала. Так продолжалось, пока не появился доктор Родд. Поначалу они его не заметили, так как он
