законсервированная техника, только непривычно пусты были вышки часовых. Боруху эта тишина действовала на нервы: он предпочёл бы атаку, стрельбу, любое действие — лишь бы не эту тягостную непонятность. Когда возникает огневой контакт с противником, по крайней мере, становится точно известно, где тот находится… Весь опыт Боруха протестовал против идеи, что склад им просто так отдали — берите и пользуйтесь. Значит, он, Борух, не сумел разгадать замысел противника — и это крайне плохо, поскольку непонятно чего ожидать. Однако подчинённым об этом сообщать не следовало: уверенность в командире — первое дело.
—?Птица — закрыть ворота, потом на вышку. Джамиль — сразу на вышку. Смотреть в оба! Стрелять на любое движение, кроме нашего. Сергеев — проверить КПП и с нами на склад. Бегом!
Ключи от склада у прапорщика, к счастью, были — ломать замки не пришлось. Между стеллажей плясали в солнечных лучах пылинки, и пахло армией — кирзовыми сапогами, оружейной смазкой и хлоркой. Привычные запахи и безукоризненный порядок успокаивали. Хотелось верить, что броня крепка, что от тайги до британских морей, и что значение косинуса может достигать черт знает каких величин. Запакованная в ящики и аккуратно складированная согласно описи военная мощь внушала уверенность и невольный оптимизм. Вот как провернёт военная машина своими шестерёнками — и сотрёт в порошок кого угодно…
Борух щёлкнул выключателем — лампы под потолком не зажглись. Это было странно — но черт с ним, окна давали достаточно света. Он не нуждался в описях — склад находился в его ведении и тренированная память хранила информацию о расположении всего, вплоть до последней портянки. Первым делом — оружие, потом — жратва, потом — все остальное.
—?Миша, принеси с той полки пять разгрузок и пять вещмешков, — кратко распорядился прапорщик и потащил с полки зелёный ящик с гранатами.
Распихивая по карманам разгрузочного жилета гранаты, перевязочные пакеты и автоматные рожки, прапорщик привычно подивился на камуфляжную расцветку «тайга», до крайности неуместную в степном гарнизоне. На фоне выгоревшего буро-серого пейзажа солдат в таком камуфляже напоминал подозрительного арлекина. Наверное, в таёжных гарнизонах на складах лежали жёлтые «песчанки» — обычное дело в армии…
Падающий из открытой двери солнечный свет на мгновение исчез — рука Боруха метнулась к автомату, но сразу расслабилась, — вернулся Сергеев.
—?Товарищ прапорщик… — окончание фразы повисло в воздухе. Было видно, что сержант чем-то крепко озадачен.
—?Докладывай.
—?КПП проверен…
—?Ну, сопли не жуй, солдат! Что не так?
—?Там… нет никого…
Борух пожал плечами:
—?А ты ожидал найти там голых баб?
—?В смысле… Вообще никого… Трупов тоже нет.
До прапорщика дошло.
—?А много было… трупов?
—?Пятеро ребят. А сейчас ни одного — кровь только на полу.
Ситуация Боруху категорически не нравилась. Зачем утащили трупы? Жрать они их собрались что ли? Бррр… Или это акция устрашения? Непонятно… А что непонятно — то, скорее всего, и опасно.
—?Так, Сергеев — ты про это не трепись. Меньше знаешь — крепче спишь, так что побереги сон товарищей. Сейчас возьми разгрузку — я её уже снарядил, возьми вещмешок — там консервы и галеты, и замени Джамиля на вышке — пусть идёт сюда, прибарахлится. На вышке пожуёшь — но вполглаза! Бдительности не терять!
Сержант убежал, а прапорщик продолжил обтирать ветошью смазку с ручного пулемёта. Рядом пристроился Миша Успенский, успевший сменить офицерский китель на камуфляжное х/б и туфли на высокие солдатские ботинки. В руках он держал грубо вскрытую штык-ножом банку тушёнки, из которой черпал волокна мяса прямо галетой.
—?Что делать будем, Боря?
Борух вздохнул.
—?Драпать будем, Миша. Долго мы тут не высидим — воды всего пять литров в баклажке. Я её по фляжкам разлил, а больше взять негде. По такой жаре, да если двигаться — через сутки никакие будем.
—?Так сразу и драпать?
—?Нет, не сразу. Пожрём сначала.
—?А как же радиостанция?
—?Радиостанцию опробуем, конечно, но что-то я в неё мало верю… Она лет десять на консервации простояла. Ты когда-нибудь видел, чтобы после
