Дэйв единственный, кто смотрел на парня с неодобрением и, кажется, не разделял его задирок ко мне.
Поэтому я все больше сближалась именно с ним.
Но когда Кэм снов ко мне обратился с каким-то дурным комментарием, словно намеренно вызывая меня на реакцию, я уже не смогла промолчать.
Смерив его тяжелым взглядом, говорю, что он отвратителен.
– Ты просто ревнуешь.
Сволочь.
Я только с иронией свожу брови.
– Тебя? Я тебя умоляю, – я еще раз смерила его уничтожающим взглядом. – Кого угодно, но только не тебя, Кэм.
Парень нахмурился, но не стал больше лезть на рожон.
Как и в последующие дни.
Отношения между нами изменились, и напряжение перестало быть «приятным» Теперь оно напрягало.
И, похоже, не меня одну.
В воскресенье родители с близнецами уехали в парк развлечений, позвав с собой некоторых «семейных» коллег отца.
Я же осталась дома, так как не особо хотела тусить с малышами в парке развлечений, понимая, что именно на меня спишут обязанность «следить за ними».
Нет уж, спасибо.
Не в этот раз.
Папа после пары неудачных попыток позвать меня с ними, просто рассержено махнул рукой и оставил меня в покое. Как только они уехали, я позвонила Хлое и пригласила ее к себе. У нас с ней был большой проект по литературе, который мы безбожно отложили на последние дни. Теперь приходилось заниматься в режиме нон-стоп, не отвлекаясь на все остальное.
Хлоя, как и всегда, приезжает не с пустыми руками, обрадовав меня вкусной пиццей. Расположившись на кухне за нашим большим столом, мы параллельно писали работу и угощались пиццей, которая скоро уже наверняка отложится килограммом в области задницы.
Мы провели день, обсуждая произведения Диккенса, и, написав пару рецензий на его произведения. Обсудили его биографию и все это отразили в проекте. Я уверенна, что мы получим заслуженное «отлично». Потому что информацию мы брали не из Википедии и не с первых страниц Гугла. А уж анализ произведений и рецензии – здесь мы профи, уж извините. Если нам за это не поставят высший балл, вряд ли его удосужится кто-то еще.
В перерыве Хлоя попыталась завести разговор про Кэма, но когда получила от меня порцию кратких ответов, поняла, что я не настроена на разговор и отступила. Все-таки Хлоя была самой тактичной из всех нас.
Брук позвонили ближе к вечеру, когда мы с Хлоей уже оформляли готовую работу. Спокойно обсуждаем с Брук какие-то повседневные вопросы, пока она не слышит голос Хлои.
– Почему вы не позвали меня? – обиженно произнесла она в трубку.
Я немного опешила. Не столько от вопроса, сколько от того, с какой обидой он прозвучал.
Для Брук обиды такого рода были не характерны.
– Брук, у нас просто общий проект. Сегодня доделываем, чтобы завтра все сдать. – Осторожно оправдываюсь я, не понимая, чем руководствуется Брук.
Я выхожу в холл, чтобы Хлоя не слышала наш разговор, и чтобы не нервировать Брук.
– Да конечно, Алекс! – повысила голос Брук, возмущенно произнеся мое имя. Я окончательно растерялась. – Я, что слепая? Ты настолько сблизилась с ней, что стала забывать про меня! Я только и слышу, «Хлоя то», «Хлоя это», «а вот Хлоя»! Бесит!
Что?
– Что ты несешь?!
Да, я была в шоке, и тон Брук меня не сильно обрадовал. Как Брук может так говорить, если я только каждый созваниваюсь с ней, вижусь, и, вообще, отношусь к ней, как к своей родной сестре?
Брук начинает истерить и высказывает мне все, что у нее накопилось в отношении Хлои. Я, молча все это выслушиваю, постепенно закипая.
Обида Брук уже переходила границы. Откуда у нее столько вопросов к Хлое?
Девчонка ведет себя тихо и всегда тактична по отношению к не всегда моральной Брук.
– А ну возьми себя в руки, Брук. Я не собираюсь извиняться за твои надуманные бредни.
– Отлично! – прокричала Брук и зло кинула трубку.
Пару минут я так и стою, опешившая, с телефоном в руках, слушая короткие гудки.
Что это только что было?
