Теперь у нее появилось имя. Самира. Молодая женщина – почти на четыре десятка лет моложе моего мужа – прислала Полу свою фотографию с признаниями в любви.
Причем она не только признавалась в любви моему супругу, но и заявляла, что тосковала в разлуке с ним.
Самира.
Снова схватила дневник Пола, исписанный его убористым почерком. У меня не было времени расшифровывать его каракули: с минуты на минуту Мира должна была принести мятный чай. Я быстро листала дневник, высматривая информацию о том, где можно найти Самиру.
Мне повезло. Я наткнулась на сложенную вдвое страницу, частично украшенную набросками… о боже, это невыносимо… ее лицо… Развернув листок, я прочитала:
Значит, вон оно как: еще один секрет, который Пол какое-то время хранил от меня. Другая женщина. Как я могла быть такой наивной? Как не заметила, что он ведет двойную жизнь? и как он познакомился со своей марокканской красавицей… которую ему не терпится вернуть в свою жизнь? Другая женщина. Как банально.
Молодая женщина, проживающая по адресу: Касабланка 4е, ул. Тахи Хуссейна, 2350.
Ни телефона, ни адреса электронной почты. Проклятие. Я открыла компьютер Пола, и меня охватило странное чувство неловкости оттого, что я вторгаюсь в его личное пространство. И в то же время я злилась на себя за то, что вообще допускаю в свое сознание чувство вины. Компьютер Пола был защищен паролем, которого я не знала. Я попробовала несколько возможных комбинаций. Одна из них – «робин-полвместе» – ПИН-код к нашему совместному банковскому счету. Его придумал Пол. Печатая его, я почувствовала, как меня снова начинает душить отчаяние.
Стук в дверь. Я поспешила убрать все в рюкзак, не забыв сунуть фото возлюбленной Пола в кармашек обложки его дневника. Отворив дверь, я увидела на пороге Миру. В руках она держала поднос с мятным чаем, и вид у нее был такой, будто она предпочла бы оказаться где угодно, только не здесь. Я завела ее в номер, закрыла дверь. Мира спросила, куда поставить поднос. Я показала на комод.
– Тебе ведь что-то известно, да? – стала допытываться я.
Она смотрела на меня, тараща глаза, словно я застигла ее за воровством. Несколько раз тряхнула головой. Я видела, что она вот-вот заплачет.
– Не волнуйся, все хорошо, – успокоила я ее.
И в этот момент, содрогнувшись всем телом, она полезла в карман джеллабы и вытащила стодолларовую купюру:
– Простите, простите. Я не должна была брать…
– Это мой муж тебе дал? – уточнила я.
Новый поток слез.
– Я сказала, что не хочу брать. Но он сунул деньги мне в руку. «Я столько зарабатываю за две недели», – объяснила я ему. А он просто пожал плечами и сказал, что это маленькая благодарность за то, чтобы я ему помогла…
Мира едва сдерживала рыдания.
– Ты не сделала ничего плохого.
– Сделала. Взяла у него деньги в обмен на то, чтобы вывести его из отеля в обход стойки портье.
– Он объяснил, зачем ему нужно выскользнуть незамеченным?
– Нет, конечно. Просто сказал, что ему нужно «исчезнуть бесследно» – так и сказал. Спросил, знаю ли я потайной ход из отеля, и дал эти деньги.
– А ты?
Мой вопрос поверг Миру в еще большее смятение.
– Мне не следовало ему помогать.
– Он сказал, что хочет сбежать?
– Он только спросил: «Ты можешь показать мне, как исчезнуть из гостиницы так, чтобы меня никто не видел? И можешь ли ты сохранить это в тайне и никому не говорить, что я ушел?»
– Тогда почему ты мне теперь это говоришь?
– Потому что вы ему не посторонняя. Вы – его жена. Он сделал что-то плохое, да?
– Ничего криминального. Просто сильно меня обидел.
