***
16 часов спустя, Мэйли возвращалась на машине в отель, положив голову Гриффину на колени. Это был долгий, но удивительный день. Они слетали в Испанию, где посетили раскопки, встретились с Джонатаном, который очень обрадовался приезду Гриффина. Пока мужчины разговаривали, Мэйли с восторгом наблюдала, как Гриффин сиял от радости. Они говорили о радарах, о картах и местах возможных поисков, и Мэйли в большинстве случаев не вникала в суть вопроса, особенно когда Джонатан разворачивал новые рулоны с картами, и они сравнивали между собой отметки.
Затем, они сели в джип Джонатана, и он отвез их непосредственно на место раскопок, где он наглядно показал Гриффину, насколько они продвинулись. После этого они съездили на склад с артефактами, где археолог подробно рассказал об их находках.
Мэйли слушала только потому, что это было интересно Гриффину. Ей нравилось наблюдать счастье и жизнерадостность на лице Гриффина, когда он обсуждал раскопки с Джонатаном. Она не влезала в их разговор, чтобы они объяснили ей, что такое «глубинные измерения» или важность сравнивания трудов Платона с руинами, которые они нашли. Именно поэтому она взяла с собой вязание, чтобы ей было чем заняться, а не открыто пялиться влюбленными глазами на Гриффина. Потому что он был таким милым и забавным, когда был чем–то увлечен.
Джонатан пока оставался для Мэйли загадкой. Он был более спокойным, уравновешенным, в отличие от Гриффина, и она несколько раз за день поймала на себе его любопытные взгляды, словно он пытался определить цель ее приезда. Но он был невероятно учтив с ней. И он довольно красив, заметила Мэйли. В отличие от типичных аристократических черт лица Гриффина, придававших ему красоту, только когда он искренне и по– мальчишески улыбался, во внешности Джонатана была некая таинственность и загадка.
Мэйли призналась себе, внешность Гриффина ей нравилось больше.
Гриффин весь день был увлечен раскопками, но все же не забывал и про Мэйли. Большую часть дня он держал ее за руку. Или обнимал, целовал в волосы или шептал на ушко непристойности, вгоняя ее в краску. Он также делал все это в присутствии друга, от чего тот любопытно вскидывал бровь.
Гриффин не видел взглядов друга, но Мэйли все подмечала. Ей стало любопытно, часто ли Гриффин приводил с собой женщин на столь важные для него раскопки? У нее теплело на душе от того, что она могла разделить с ним этот момент.
Им пришлось до темноты покинуть раскопки, и они сразу же направились в аэропорт. Гриффин впервые за неделю выглядел расслабленным и довольным, у него была целая гора новых отчетов, переданная Джонатаном. Мэйли нанесла крем на обгоревший нос и подремала несколько часов на плече Гриффина. Даже сейчас, по дороге в отель, она с трудом могла держать глаза открытыми, так что ее не пришлось долго уговаривать, когда он предложил ей положить голову ему на колени. Когда она удобно разместилась на его ногах и расслабилась, Гриффин начал аккуратно перебирать ее волосы. И это доставляло Мэйли огромное удовольствие.
Она начал влюбляться в Гриффина. Не в строгого, чопорного аристократа, а в беззаботного мужчину, увлеченного своим делом. Мужчину, который не возражал, если она не ворковала над ним... но в то же время хотел, чтобы она постоянно была рядом, и он мог держать ее за руку или в любой момент поцеловать. Мэйли улыбнулась, будто сегодня она совершила нечто невероятное.
Когда они вернулись в отель, Гриффин настойчиво утянул ее в свою комнату. Не для секса, объяснил он, а просто, чтобы они снова спали вместе. Мэйли почти уснула до того, как успела раздеться, и периодически просыпалась, когда Гриффин снимал с нее кроссовки или джинсы. Затем он лег рядом и крепко обнял ее.
Она могла поклясться, что он сказал «Ты удивительная и необыкновенная девушка, Мэйли», но возможно ей это просто приснилось.
***
Утро следующего дня было насыщенным. Они проснулись раньше обычного, потому что Гриффину нужно было явиться во дворец для праздничного завтрака. Затем ему нужно было переодеться в торжественный пиджак со всеми регалиями для церемонии в крошечной церкви в самом центре Беллиссима и потом часами позировать перед фотографами. Вечером устраивали праздничный банкет, на котором настояла семья Люка. Но ее королевское высочество Сибилла – Луиза отказалась проводить вечер в обществе американцев. Также отсутствовала и Королева, но только в силу возраста и усталости.
Гриффин решил, раз его матери не будет, то и он не покажется на банкете. Он загладит свою вину перед кузиной хорошим свадебным подарком – шале в Долине Луары. Он знал, Алекс всегда нравилось это место.
Но для начала ему нужно пережить этот долгий, мучительный день. Он снова и снова повторял это Мэйли, пока она завязывала ему бабочку.
Мэйли легонько шлепнула его по груди. – Стойте смирно, Ваша Королевская Вертлявость.
– На самом деле, правильнее будет Виконт Вертлявость или Лорд Вертлявость, – исправил ее Гриффин и, не удержавшись, провел рукой по груди Мэйли, когда она наклонилась ближе. – У меня больше нет королевского титула.
Мэйли игриво отодвинулась от него, поправляя в последний раз бабочку. – Вот, теперь, Лорд Вертлявость, вы во всей красе, – ответила она с веселыми нотками в голосе. – Могло быть хуже. Вам не приходится надевать нелепую маленькую шляпку. – Она указала на синюю фетровую шляпку с перьями поверх ее светлых кудрей.
