–Хорошо, – он произнес это так нежно, что у Мэйли побежали по телу мурашки.
Она недолго подержала обернутую руку. – Расскажи мне о боли. – Первым этапом было заставить человека говорить, сосредоточившись именно на боли.
– Она мучает меня дни напролет, – тихо ответил Гриффин. – Не проходит, как бы сильно я не старался отвлечься. И я постоянно напоминаю себе – я сам в этом виноват, но это не помогает. Но я убежден, только ты способна избавить меня от страданий.
– Ммм, – Мэйли начала аккуратно разматывать полотенце, игнорируя трепет в сердце от его слов. – Как это произошло?
– Я был дураком и не обращал внимания на то, где должна была находиться моя рука.
Мэйли осознала, насколько тяжело было находиться рядом с ним. Она улавливала свежий, пряный аромат его одеколона, ощущала тепло его тела и жар его пристального взгляда. Ее глупое тело вспомнило его прикосновения. Соски затвердели, проступая через лифчик, и ей захотелось ссутулиться, чтобы он ничего не заметил. Этот мужчина по–свински с ней обращался, так почему ее все еще влекло к нему?
Она окончательно размотала полотенце и была удивлена, увидев сжатую в кулак ладонь. Положив свою руку сверху, она начала осторожно разгибать его пальцы. – О, Грифф, тебе следовало расслабить руку, если тебе так больно...
Он раскрыл кулак, показывая идеальную, розовую кожу. Однако на его ладони было написано: «Эта рука принадлежит Мэйли».
Она смотрела на руку, потом на него. – Я не понимаю. Ты не поранился? – Почему она испытывала облегчение? И смятение?
Гриффин со всей серьезностью посмотрел на нее. – Мэйли, я болван. Беспечный болван, который раз за разом причинял тебе боль. Я должен был взять тебя за руку, когда ты меня попросила, и, возможно, тогда бы ты не предположила худшее, когда увидела газетную статью.
Она начала мотать головой, вырывая свою руку. – Я не понимаю. Как ты …
– Мне многое объяснил водитель, и я нашел ту газету. Было легко сложить все воедино, – нежно объяснил он. – Я никогда не заигрывал с принцессой Сакс–Гальской. Я не флиртовал ни с кем, кроме тебя. Черт, я даже не уверен, получалось ли у меня флиртовать с тобой, потому что я профан в этом деле. – Он провел рукой по растрепанным волосам, портя то подобие укладки, которую он пытался сделать. – Я приехал сюда просить тебя вернуться со мной и предложить тебе это. – Он протянул ей руку, и Мэйли внимательно смотрела на надпись на ладони. – Она твоя, когда бы ты ее пожелала.
Мэйли неожиданно представила, как берет его руку и ею же дает ему пощечину. Она резко поднялась со ступеньки, пытаясь отдалиться от него. – Ты был груб со мной. Постоянно обижал. Ты заставил меня чувствовать, будто я недостаточно хороша для тебя! Ты постоянно пытался меня изменить!
Гриффин поднялся, не скрывая неудобства от своего пиджака. – Да, – согласился он. – Я был жесток по отношению к тебе, и мне не следовало этого делать. Когда Хантер и Гретхен прислали тебя, ты с первого взгляда мне не понравилась, потому что отождествляла все, что я презирал. Твоя ужасная одежда, неграмотная речь, и я думал, я заслуживаю лучшего, а Хантер и Гретхен прислали тебя, чтобы усложнить мне и без того неприятную поездку, в которой меня должен был сопровождать только идеальный персонал.
– И это, по–твоему, извинения?
– Просто послушай, – сказал он, и только отчаяние в его голосе вынудило ее дослушать до конца. – Я оставил тебя только потому, что у меня не было другого выбора.
– И потому что я умела завязывать бабочки.
– И поэтому тоже. – На его лице мелькнула улыбка, а затем он начал нервно поправлять воротник рубашки. – Но после нескольких дней с тобой моя неприязнь сменилась на нечто иное.
– На ненависть?
– Нет, – очень нежно ответил он. – Я увидел, под ужасной одеждой скрывается девушка с огромным сердцем, жертвующая многим на благо своей семьи. Девушку, потратившую все свои деньги, только чтобы порадовать окружающих, от работников кухни и работников отеля, до водителей и фотографов. Ты была добра ко мне, даже когда я этого не заслуживал. Мэйли, ты была мила со всеми. И даже не смотря на мое отвратительное поведение, ты так радовалась этой поездке. Ты выслушивала мои оскорбления, потому что знала, оплата за эту работу очень поможет твоей семье. Но я думаю, главная причина в том, что ты искренне хороший человек, независимо от того, как сильно я пытался тебя изменить.
Она ничего не сказала, просто опустила глаза на свои туфли, чтобы он не видел ее слезы.
– И несмотря на мои попытки тебя изменить, ты оставалась собой, Мэйли. Ты излучала счастье и радость, даря это окружающим людям, и это помогло мне осознать, что я сам нуждаюсь в такой радости. И не важно, во что ты при этом будешь одета. Теперь не важно. На самом деле, когда я сменил твою одежду, прическу, я все равно не был удовлетворен результатом, и теперь я понимаю почему.
– О? – Она отшатнулась, обнимая себя руками в защитной форме. Она чувствовала неловкость от его слов. Вдруг он строит для нее очередную ловушку?
Она не ожидала, но Гриффин немного подался вперед, касаясь ее распущенных волос. – Мэйли, я обожаю твои нелепые кудри. Для меня, они воплощают тебя – немного сумасбродные, но аккуратные, яркие, живые, что не возможно их не лелеять. Неукротимые, и всегда должны оставаться такими.
Его руки в ее волосах отвлекали Мэйли от слов. Она начала дрожать. – Что ты хочешь этим сказать?
