– Ой, – выдохнула она, оцепенев на месте.
– Я знаю, вначале я был настоящим болваном, – начал он.
– Рада, что он, наконец, сам это признал, – шепнула позади него Гретхен.
Гриффин проигнорировал ее. – И я знаю, ты беспокоишься, будто я считаю тебя недостаточно хорошей для меня. Поэтому я хочу, чтобы ты знала, насколько я ценю тебя. Собравшиеся здесь – самые важные в моей жизни люди. Я остался в Штатах, не потому что не люблю свою страну, а потому что здесь живет моя семья – моя настоящая семья, а теперь и ты. – Он протянул кольцо. – И ты самая прекрасная, достойнейшая из всех. Я никогда не хотел дарить это кольцо до тех пор, пора не встретил тебя. Ты станешь моей женой?
Она замешкалась, поглядывая на фотографа. – Скажи еще раз, для чего он здесь?
Гриффин подался вперед, наигранно шепнув. – Он сделает фотографию, которую разместят в десятках газет Беллиссима с надписью «Американка, пленившая Виконта». Надеюсь, ты не станешь возражать против этой статьи, потому что я хочу рассказать всем о нашей предстоящей свадьбе, ведь я так горжусь своей женщиной.
Ее лицо озарилось широкой улыбкой. Она поманила его пальцем, жест был насколько сексуальным, что у него затрепетало сердце, и заныло в паху.
Когда он поднялся и шагнул вперед, Мэйли радостно взвизгнула и бросилась в его объятия.
Эпилог
Позже тем вечером, после того как закончилось празднование, Мэйли, лежа в постели, накручивала на палец волосы с «блядской дорожки» Гриффина, чувствуя полное удовлетворение. Кольцо на ее пальце постоянно утягивало ее руку вниз, это было довольно уродливое кольцо, но оно символизировало ее принадлежность Гриффину, так что Мэйли оно уже нравилось.
Среди множества женщин, он выбрал ее. Ее. Обычную девушку с глубинки. И она даже не была нарядно одета. Простые джинсы и короткий вязаный свитер, а ее волосы с привычными для нее непослушными пружинками.
Гриффину было все равно. Он смотрел на нее с такой любовью, когда вставал перед ней на колено, одевал на палец кольцо и позировал перед камерой, отвечая на такое множество вопросов, что у Мэйли голова пошла кругом.
И все это происходило в кругу его близких друзей. Он пытался показать ей, что она для него значит. И теперь она поняла и, наконец, поверила.
Ее рука опустилась к его члену, обхватывая пальцами. Они несколько минут назад закончили заниматься любовью, но она была готова поспорить, что в доли секунды сможет снова возбудить его. – Эй, Грифф?
– Ммм? – Его голос прозвучал сонно, его рука перебирала ее волосы, пока она лежала щекой на его животе.
Она снова погладила его член и была довольна, увидев, как он снова начал твердеть. Превосходное зрелище. Она продолжила ласкать его, наслаждаясь стонами Гриффина и тем, как он начал толкать в ее руку.
– Помнишь, я говорила тебе, что буду твоей помощницей до тех пор, пока не начну снова тебе доверять? По–настоящему тебе доверять?
Он застыл, несмотря на то, что Мэйли продолжала его ласкать. – Помню.
– Так вот, я увольняюсь.
Уже через секунду Мэйли лежала на спине и хихикала, когда Гриффин вдавил ее в матрас с широкой улыбкой на лице. Полная противоположность его серьезному выражению лица. – Увольняешься?
– Да, я увольняюсь. Окончательно и бесповоротно, – она не смогла сдержать улыбку.
Он наклонился и поцеловал ее с такой силой, что она почувствовала боль, но ей было плевать. – Это чудесно.
Она улыбнулась ему. – Раз я теперь безработная, то могу подумать об открытии магазина пряжи здесь неподалеку.
– Конечно, можешь, – поддержал он. – Но это может подождать? Я бы хотел в следующем месяце взять тебя с собой в Испанию, где мы сможем провести больше времени в Кадизе. А потом могли бы отправиться в Грецию на поиски мест, упоминаемых в работе Гомера.
– Еще путешествия? – Мне нравится твой план.
У него загорелись глаза. – Ты не против поездок? Я привык часто ездить, но я могу повременить, если ты хочешь остаться в городе и заняться собственным бизнесом.
– Я могу подождать с открытием магазина пряжи, – она прижалась к Гриффину. – Я лучше проведу время с тобой.
– Я люблю тебя, Мэйли. Правда, очень люблю.
– Я знаю, – тихо ответила она, поглаживая его щеку. Он говорил, что не умеет выражать свои эмоции, но, слава богу, он быстро этому научился.
