— Звони!
— Кому?
— Тому, кто нам нужен. До конца дня мне нужен фоторобот. Брюнетистых подонков в Житомире и окрестностях хоть пруд пруди. Давай, договаривайся, это же реальный шанс!
— Шанс? На что?
— Не знаю. Только сам видишь — Тамара что-то сознательно скрывает.
— Думаешь, эта потеря памяти — фуфло?
— Все может быть. У человека есть право не хотеть о чем-то вспоминать. Звони, не тяни, счет я вчера пополнила.
Вздохнув и как-то виновато взглянув на Людмилу, Сергей Бражник приподнялся, поудобнее устроил подушку за спиной и взялся за телефон.
15
Врачу Кира позвонила сама. Уже позже.
Тот помялся, но позволил до вечера умыкнуть Шамрая из больницы.
А уже поздним вечером знакомый криминалист — в качестве личного одолжения Бражнику — сконструировал наконец тот фоторобот, с которым согласился Виктор.
Стопроцентного сходства компьютерные фотороботы не дают. К тому же свидетель, хоть и клялся, что никогда не забудет лицо преступника, видел его секунд тридцать… ладно, пусть минуту, но точно не больше. Причем специально не присматривался, не старался запомнить самые характерные приметы незнакомца.
Тем не менее, как решил Виктор, вышло очень похоже.
Что и подтвердилось уже через несколько часов.
Кира и сама разглядела в лице мужчины, назвавшегося сотрудником уголовного розыска, очень знакомые черты. Не поверила себе и, чтобы подтвердить свои подозрения, снова побеспокоила в больнице Сергея. А у капитана Бражника даже сомнений не возникло.
Оставалось отыскать среди служебных бумаг Киры реальную
Этот человек не любит светиться, как и тот, на кого он работает. Но фото подозреваемых в убийстве всегда должны быть под рукой у следователя и опера-сыскаря. Даже если подозреваемый никогда в жизни не снимался для архивов милиции или прокуратуры.
Когда Кира отыскала нужные снимки, даже несмотря на позднее время, снова пришла в палату к Виктору и показала их журналисту, тот моментально опознал на них Антона Коновалова.
Доверенное лицо Акулы Дэна. Его преданного охранника.
16
Первые морозы долго не продержались.
Погода снова стала нестойкой, и эта самая нестойкость еще сильнее раздражала людей, и без того раздраженных постоянными новостями о фатальном кризисе и прогнозами типа все будет плохо или еще хуже.
Понедельник, восьмое декабря, для следователя Житомирской прокуратуры Киры Березовской начался, в отличие от озабоченных угрозой тотального обнищания граждан, совсем неплохо. Потому что на крючки, заброшенные ею накануне, начало клевать. Уже к полудню она имела информацию из разных источников, которая, хоть и была несколько поверхностной, вполне удовлетворяла Киру. Интуиция и опыт подсказывали ей: вот они, те кадрики, которых так ей не хватало, чтобы сложилось полное и целостное представление о том, что на самом деле происходит и как к этому следует относиться.
До вечера было еще далеко. И все это время Березовская провела, закрывшись в кабинете и наводя на основании полученных с утра сведений кое- какие справки. Полученными результатами она могла быть довольна: теперь Кира не просто была готова назвать имя преступника, но даже знала, что делать. А главное — чего не делать ни в коем случае.
Поэтому, сделав еще несколько звонков и на этом закончив сегодняшние дела, Березовская тщательно заперла сейф, оделась, закрыла на ключ кабинет и вышла из здания прокуратуры, рассеянно то ли здороваясь, то ли прощаясь с попадавшимися по пути коллегами. На остановке она села в
