данных в несколько петабайт появятся через пару десятилетий. Но это все «итеративное». Между ним и уровнем сознательного понимания, которое действительно заслуживает того, чтобы его называли сильным, как у «живого ИИ», огромный разрыв.
Вот большой заковыристый вопрос: является ли сознание эмерджентным поведением? Иначе говоря, приведет ли достаточная сложность аппаратной части сама по себе к неожиданному появлению самосознания? Или есть еще какой-то неизвестный ингредиент? Не так уж это очевидно; у нас все равно никаких данных нет. Лично я думаю, что сознание — вещь куда более сложная, чем считает большинство «экспертов».
Человек — это не просто набор из
Будет ли она испытывать сомнения или зависть? Не изрыгнет ли она сразу Бранденбургский концерт № 7, а потом еще тысячу?
Или она вдруг усвоит юмор и обнаружит дадаизм во всех своих данных в бесконечном цикле? Или отыщет «убийственную шутку» группы «Монти Пайтон»?
Возможно, она пристально всмотрится в мир, придет к неизбежным выводам и сама себя отключит! Интересно: а ведь разумную машину нельзя будет выключать — это же убийство…
Идея о том, что некая большая машина как-то что-то «захватывает», вообще смехотворна. Голливуду должно быть стыдно за такие упрощенческие, антропоцентрические и просто глупые выдумки, противоречащие основам физики, логики и здравому смыслу.
Я опасаюсь, что настоящая угроза куда более прозаична. Уже заметна жуткая истина: системы ИИ работают в индустрии здравоохранения, у фармакологических гигантов, страховых компаний, военных… Опасность исходит не от Machina sapiens. Она будет… вполне человеческой.
В конечном счете, однако, я хочу верить в наш дух. Закончу симметрично, еще одной строкой из Э. Э. Каммингса:
Свобода от нас
Мыслящая машина, Смятение Тьюринга: это правда все меняет? В конце концов, считать, что именно так все и устроено, что одно событие может разделить время, человека, мышление, — просто человеческая глупость. Самоотрицающая и в то же время самовозвеличивающая сентиментальность, одновременно оптимистическая и пессимистическая, нигилистическая и идеалистическая.
Что это в действительности значит? И кому судить? Что такое «всё»? И что такое «менять»? Что такое «до», и что такое «после»? Нам надо бы сначала договориться о текущем состоянии дел, что само по себе достаточно сложно. Свободны ли мы, например? И свободны от чего? Является ли биология системой, допускающей свободу? В определенной мере да. Является ли демократия системой, допускающей свободу? Да, но лишь теоретически и не всегда, а в последнее время, к сожалению, все реже. Является ли капитализм системой, допускающей свободу? Не для всех, это уж точно.
Так важен ли вопрос о свободе, стоит ли к ней стремиться? Да, если больше всего мы боимся, что мыслящие машины будут над нами доминировать. Но должны ли мы так думать о них? Негативное мышление — то же самое, что критическое? Критическое мышление — подходящий способ для получения подлинно новых идей? Или это онанистическая логика, нацеленная на то, чтобы удовлетворять себя, не принимая во внимание других или внешний мир? К кому мы обращаемся через критику? К людям, которых хотим в чем-то убедить? Это возможно? Или это химера? Странный ход мысли, причуда «просвещенного» сообщества?
Не то чтобы прогресс недостижим. Очень даже наоборот, и мыслящие машины тому свидетельство. Может быть, идея прогресса не так уж неразрывно связана с идеей человечества. Может быть, люди — не вечные носители этой идеи. Может быть, она в какой-то момент отделится от людей и сконструирует собственную реальность. Может быть, в этом и заключается суть мыслящей машины — различие, зеркало, повод поразмышлять. Свобода от нас. Свобода от бремени человечества и его истории.
История человечества в немалой степени состоит из нагромождений одной мифологии на другую и усердных попыток разобрать эти завалы,
