уже второй год изображаешь… Конечно, за это время Поллукс усвоил кое-что из местного языка, но предпочитал помалкивать – внезапное избавление от немоты объяснить было бы очень трудно.
Сразу два местных комара впились в кожу на запястье, и Поллукс, прихлопнув их, опустил закатанные рукава просторной рубахи. Обычные для этого теплого времени года короткие штаны он после работы сменил на длинные и заправил в сапоги. А то пока ночью будешь идти по лесу за рекой – загрызет комарье!
Хорошо, что есть одежда… А попал-то он сюда голым и босым, без нательного белья, форменного комбинезона и берцев. Мгновение назад сидел в кресле стационарного пункта обороны на планете Пятая Точка, отбывая боевое дежурство у Пузыря, – и вот уже нет ни кресла, ни пункта, ни дежурных, ни Пузыря, а есть то ли вечерние, то ли утренние прохладные сумерки в лиственном лесу, и есть бледный, приплюснутый с одной стороны, кружевной диск в небе почти прямо над головой. Поскольку у Пятки никаких естественных спутников не было, сам собой напрашивался вывод о том, что это какая-то другая планета. И совсем необязательно из числа тех, что входят в состав Межзвездного Союза.
Впрочем, Поллукс Борсо тогда еще не созрел для того, чтобы погрузиться в размышления по этому поводу. Главной была мысль о том, что не замеченная им Простыня не поразила его насмерть. Он остался живым, целым и невредимым! И этот плюс поначалу перекрывал все минусы создавшегося положения.
А минусов хватало с избытком. Поллукс очутился без одежды и обуви в чужом лесу. И куда идти? И есть ли здесь хоть кто-то? Бродить босиком по чаще – не самое веселое занятие…
Но даже в минусах просвечивали свои плюсики – ведь он мог оказаться среди снегов. Или в болоте. Или в знойной пустыне. Или в океане. Так что Поллуксу следовало считать себя везунчиком. Основам выживания его в армии научили, в лесу должны были найтись грибы и ягоды, и прочее съестное, включая всякое зверье. Только бы это зверье не оказалось агрессивным и зубастым.
Первым делом Поллукс сломал ветку, очистил ее от листьев, и у него получилась крепкая палка. Затем обвязал ступни длинными стеблями травы – это было все-таки лучше, чем пускаться в путь босиком. Ни голода, ни жажды он пока не ощущал, воздух стал чуть теплее, и диск на небе делался все менее заметным. А значит, наступал день, и не время еще было думать о ночлеге. В течение этого дня Поллукс надеялся найти какое-нибудь поселение или хотя бы выйти к реке, которая могла привести к населенному пункту. Если, конечно, такие здесь были.
Уже через час продирания сквозь заросли и ходьбы по скрытому подо мхом бурелому, многократно исцарапанный ветками до крови и искусанный насекомыми Поллукс начал сомневаться в своих возможностях. И тут ему опять повезло – он вышел на небольшую вырубку, усеянную пнями. По стволу одного из деревьев, обрамлявших ее, прошелся топор, но работу свою дровосек завершить не смог. Топор лежал под деревом, рядом с серой грудой какого-то тряпья. Донельзя обрадованный тем, что планета оказалась обитаемой, Поллукс подошел ближе и понял, что это не просто тряпье. Перед ним лежал труп бородатого мужчины, основательно истерзанный зверями и птицами и уже почти разложившийся на теплом воздухе. Судя по меховому жилету, рукавицам и сапогам на толстой подошве, дровосек умер в холодное время года и так и лежал здесь, никем не обнаруженный. О причинах его смерти можно было только гадать, но вряд ли тут имела место насильственная смерть. Скорее всего, при рубке дерева у дровосека случился сердечный приступ. Почему его никто не хватился? Может быть, он вел жизнь лесного отшельника?
Поллукс не стал забивать себе голову этими вопросами. Его внимание привлек сверток, лежавший на пеньке неподалеку от трупа. Оказалось, что это плотный плащ с капюшоном – очевидно, дровосек снял его перед тем как приступить к работе.
Если бы Поллукс верил в какое-нибудь могущественное сверхъестественное высшее существо, то непременно воздал бы ему хвалу. А так он просто стянул сапоги с ног трупа, обулся и накинул плащ на свое голое тело. Заставить себя снять изодранную клыками и клювами одежду с мертвеца и воспользоваться ею он просто не смог.
На краю вырубки стояли на траве деревянные сани с высокими бортами, в них лежала пила. Сани Поллукс брать не стал, а пилу и топор обмотал отвязанной от саней веревкой и положил на плечо. Руки у наладчика силовых установок, бывшего подлейтенанта Борсо росли откуда нужно, и эти инструменты могли ему пригодиться. Настроение у Поллукса заметно поднялось, и он покинул вырубку, уже будучи совершенно уверенным в том, что рано или поздно набредет на здешних жителей.
Теперь он шел по едва заметной тропинке, и это было уже не так утомительно. Где-то через полчаса местность постепенно стала понижаться, под сапогами зачавкало. Деревья сменились кустами, и наконец Поллукс вышел на открытое пространство. Перед ним простиралась залитая водой низина. На дальнем ее краю уходила в лес дорога, а посредине виднелся полуразрушенный мост. Вероятно, он был снесен половодьем. Вода уже спала, но за восстановление моста пока не взялись.
Эта картина словно перенесла Поллукса на полтора десятка лет назад, на родную планету Бел в системе Ану. Для них, мальчишек, было развлечением строить деревянные мостики через широкие ручьи, которых в их краях протекало великое множество. И получались у них не просто примитивные сооружения для перехода над водой, а целые произведения искусства, и каждая группа юных строителей старалась превзойти другую. И теперь Поллукс Борсо знал: если окажется, что его занесло на планету, не входящую в состав Межзвездного Союза, он сумеет приспособиться к этому миру. И жить, надеясь на то, что когда-нибудь сюда прилетит корабль Службы дальней разведки…
За разлившейся рекой, на возвышенности, можно было разглядеть одноэтажные строения – вероятно, деревянные – с двускатными крышами и
