– Алькор, – скорее утвердительно, чем вопросительно произнес Шерлок.
– Нет, не Алькор. – Этой короткой фразой супертанк враз поставил под сомнение всю присущую динтинскому следователю проницательность. – Совсем другая манера. Это Валерий Сорокин, стихотворение «Слияние». Жил он в одно время с Алькором, и они были знакомы друг с другом. Иногда встречались в кабаке «Богема», в лисаветский период жизни Алькора.
– По-моему, неплохие стихи, – с видом литературного мэтра проронил Хорригор. – Или даже хорошие.
– Что-то ты, железя… – Умелец испуганно осекся, вспомнив не столь давние угрожающие слова Бенедикта Спинозы. – Что-то ты… э-э… Длинный Ствол, начал чужими стихами увлекаться. Свои уже не сочиняются?
– Мои послабее будут, – ответил супертанк. – И вообще, чем больше я знакомлюсь с творчеством истинных поэтов, тем меньше у меня желание делиться с миром собственными строками. Настоящим творениям присуща некая магия, в них есть какой-то элемент, не поддающийся алгоритмированию.
– Магия? – встрепенулся Хорригор.
– Магия, – подтвердил Спиноза. – Может быть, не в прямом смысле, но именно магия.
Добрыня Кожемяка остановился, не дойдя до конца кают-компании, и повернулся к столу.
– Вот вы тут красиво так рассуждаете о магии, гамбит мне в дышло… А не могли бы вы с помощью этой самой магии ускорить запуск редуктора?
Маги переглянулись, и Хорригор, едва заметно пожав плечами, принялся отстраненно помешивать ложечкой в своей уже пустой чашке. А его
