практикуются. Вот и усыновляют некоторые своих племянников, чтобы не «двушку», а «четвертушку» законно получить от государства…
Я, будучи депутатом Госдумы, являлся попечителем Тульского дома ребенка, дружил с директором. Однажды она мне звонит:
— Александр Васильевич, к нам приезжает Валентина Александровна Бородина, везет подарки для детишек, будет банкет, много гостей приглашено — приезжайте!..
Приехал. Жена Бородина подарила детям поролоновые кубы для активных игр. Телекамер, чтобы освещать событие, пригнали много — наверное, столько же, сколько этих кубиков было. И банкет хороший состоялся в завершение. Казалось бы, доброе дело сделано Бородиными, а какое-то неприятное послевкусие у меня осталось.
Еще один человек, про которого меня часто спрашивают, интересуясь, каковы сейчас наши отношения, — это Олег Сосковец. С ним меня тесно свела судьба. И он во время нашей совместной работы был для меня авторитетом: отлично образованный, квалифицированный руководитель, самый молодой министр металлургии СССР. Затем — советник президента Казахстана, где также занимался вопросами этой отрасли. Он до сих пор, будучи председателем Союза металлургов, занимает в Москве кабинет, в котором в свое время работал Г. Орджоникидзе — председатель ВСНХ, нарком тяжелой промышленности СССР.
Сложились у нас и хорошие личные отношения. В свое время он предложил мне быть крестным отцом его внука Димы. Отец Феофан, совершавший таинство в храме в Барвихе, спросил у деда:
— Олег Николаевич, а ты сам-то крещеный?
— Нет, батюшка.
— Надо это исправить. Александр Васильевич, согласен быть крестным отцом и Олега Николаевича тоже?
— А ничего, что я моложе крестника на полгода?
— Для Бога это значения не имеет…
Крестный отец — это не только подарки на праздники, он обязан оказывать крестнику помощь в духовной жизни, ну и поддерживать его в повседневной. Крестный несет ответственность за крестника перед Господом. И поэтому на вопрос об отношениях с Сосковцом я всегда отвечаю: он — мой крестник, поэтому пусть останется на его совести все то, что произошло после нашей отставки. В детали я вдаваться не стану.
А вот о младшем моем крестнике из мужской части семьи Сосковцов очень приятно было слышать положительные оценки от людей. Моя младшая дочь Наталья по-прежнему живет с тремя детьми в «президентском» доме на улице Осенней в Москве. Она там заместитель председателя правления ТСЖ — товарищества собственников жилья. (Председатель правления, кстати — сын Е. Гайдара.) Наталья говорит, что все жильцы хорошо отзываются о Диме Сосковце: вежлив, обходителен, внимателен к старшим, скромен в поведении. Вообще замечу, что воспитание здесь — шахтерское, отец Димы — инженер-маркшейдер. Причем настоящий горняк: если присмотреться, вокруг его глаз — характерные черные точки от въевшейся угольной пыли. У «офисных горняков» (например, у руководства «ЕР») этого нет и в помине. Вот и мой крестник был хорошо воспитан людьми, которые не чураются тяжелого труда, а значит, не имеют привычки перекладывать что-либо на чужие плечи.
Один из самых больших грехов, на мой взгляд, это лицемерие. «Чемпион» по этому виду среди особ мужского пола — несомненно, Михаил Барсуков. Это человек, с которым я в свое время тоже был очень близок в силу сложившихся служебных, да и личных обстоятельств. Приятный в общении, располагающее лицо… Не знал я тогда, что лицо-то у него не одно, а может, и не два. И он «носит» их в зависимости от того, какое ему в тот или иной момент выгодно.
Когда я работал с Ельциным, своей непосредственной службой в Службе безопасности президента мог заниматься от силы два часа в сутки. Остальные 22 часа с небольшим перерывом на сон — это сплошной Ельцин. А вся эта компания — Бородин, Барсуков, Тарпищев и иже с ними — в это время набивали свои бумажники грязными деньгами, а закрома — всем, что плохо лежало и попадало в их поле зрения. Распродавали госдачи, устраивали подряды своим людям, списывали казенное имущество, «создавали» фонды спорта и так далее, и тому подобное.
Я был поражен тем, что Барсуков взял себе в заместители по хозяйственной части бывшего майора милиции из Калмыкии Анатолия Цыбулевского. Все его заслуги и квалификация заключались в том, что он обеспечивал для Барсукова охоту на сайгаков. Тот — страстный охотник, и майор-«правоохранитель» все так организовывал, что Барсуков регулярно привозил в Москву с калмыцкой охоты десятки туш этих несчастных сайгаков. Безусловно, успехи на ниве браконьерства — это признак высокого профессионализма майора милиции, что заслуживало доверия и назначения заместителем начальника Главного управления охраны. И офицером по личным поручениям начальника.
К примеру, одним из таких поручений была работа по «отжиму» у Администрации президента базы ЦК КПСС во Внукове. ЦК уже не было, а база со всем содержимым оставалась: дефицитные стройматериалы, импортные бытовые приборы и электроника — чего там только не было. Когда меня завели в зал электрики, в глазах зарябило от переливов хрусталя: бра, торшеры, люстры… Я с 18 лет служил в Кремле, поэтому на хрусталь смотрел как на обычные стекляшки. На что уж я всякого повидал, но одна люстра во Внукове меня все же поразила: она была из янтаря, обработанного в виде кленовых листьев разных оттенков — от медового до коричневого. Красота неописуемая, настоящее искусство.
Тот, кто нас водил по базе, рассказал: эту люстру заказала в свое время Раиса Горбачева, но по какой-то причине не подошла она ей — может, с мебелью не сочеталась, может, с обоями, или еще что-то. И она от нее отказалась, с тех пор люстра хранилась на базе.
