нибудь большого начальника таких дров наломает, что ему потом приходится долго репутацию восстанавливать — если это возможно, конечно. А еще есть такие женщины в номенклатурных селеньях, которые мужем, какой бы ни был он руководитель, командуют так, что тот становится чуть ли не придатком к ней.
Высокое положение, привилегии, большой достаток на вздорных дам действуют в большинстве случаев очень плохо. И вот уже им корыта нового мало, надо быть владычицей, чтобы изо дня в день утверждаться в своей «элитарности». Хотя на самом деле ничего элитного, как правило, там нет: пустышки в обрамлении дорогих интерьеров и в брендовых тряпках.
Некоторые из них довольствуются домом и булавками, а иным этого мало, и они супругом «рулят». Вмешиваются в его важнейшие дела, в том числе и государственные, или сами лезут карьеру делать (и хорошо, если муженьку карьеру при этом не сломают). А он чаще всего не понимает, как это выглядит со стороны, думая: «Ну и что, она ж у меня талантливая. Денег больше меня зарабатывает своей энергией и предприимчивостью. За то и люблю. Да и ко мне меньше вопросов, я — простой слуга Отечества, а все семейные бабки — её заработки».
Хотя всем понятно, что таланты жены Цезаря — чистая смехопанорама, а ноги бизнеса растут из лоббистских возможностей высокопоставленного супруга. Вот и возникают в Кремле, Федеральном Собрании и правительстве главы семей, в которых, случись что, муж останется без порток, потому что счета, юрлица в офшорах и прочие активы висят на прекрасной половине.
Жители столицы — а я коренной москвич, — в общем и целом неплохо относившиеся к Лужкову, кроме прописки в столице полутора миллионов азербайджанцев и точечной застройки, ставили в вину бывшему мэру еще и жену-миллиардершу. Она при муже-градоначальнике выбилась в ряд самых богатых женщин мира. И та же самая песня про предпринимательские таланты Батуриной: никто, мол, ей крупнейшие подряды и контракты не обеспечивал, возможности и связи мужа — ни при чем, всё сама. Не было такого, что футбольным фанатам специально приплачивали, чтобы те активнее громили стадионы и был сбыт у предприятия Батуриной, где выпускают пластиковые сиденья. Не было скупок фирмой «Интеко» самых «вкусных» площадок для застройки в городе. Не было незаконной схемы по планам освоения «Интеко» земли на берегу реки Сетунь, где должны быть не батуринские объекты, а, на минуточку, диппредставительства Китая, Кубы и Индии. Ничего этого не было, завистники чушь мелют…
Что типично для таких историй — отсутствие чувства меры у людей. Ну, десять миллионов твоя жена «срубила» на муниципальных заказах, ну сто миллионов, в конце концов. На кепку из крокодиловой кожи, расшитую бриллиантами, тебе хватит — круче шапки Мономаха получится. Зачем отнюдь не богато живущий народ раздражать сверхдоходами и миллиардами? Нет ответа на этот вопрос, кроме личных качеств супруги мэра, да и его самого, увы, тоже. Мог бы и окоротить аппетиты своей половины, если б был немного благоразумнее и дальновиднее.
Батурина на три десятка лет моложе Лужкова, она — наследство его прежней должности «Глав-арбуза» (снабжение Москвы овощами и фруктами). Была обычной секретаршей в управлении. Когда супруга Юрия Михайловича умерла, он стал попивать, а она его морально поддержала в трудную минуту. Помните, как в фильме «Большая перемена» одна из учениц-поклонниц педагогу ватрушки домашние таскала? Он очумелыми глазами на это смотрел, а та оправдывалась: запущенный совсем, неухоженный без женского присмотра. Так и тут было.
Воспитав Юрия Михайловича сообразно своим представлениям, Елена Николаевна затеяла строительный бизнес. Ну, куда же еще податься, если новый муж большую карьеру в муниципалитете делает, не в науку же. И началась скупка земель, предприятий… ЗАО «Интеко», было дело, пыталось возвести цементный завод в чудесных заповедных местах на реке Осетр в Тульской области. Решение Батурина продавила через посаженного потом за взятку тульского губернатора Вячеслава Дудку. Инвестиции сулила и всеобщее благо. Только вот местный народ иначе думал и вышел на улицу, протестуя против попыток загадить цементом уникальный уголок природы рядом с их домом.
Сын Лужкова от первого брака контролировал московские бензоколонки, вот мачеха, видимо, и подумала: а она чем хуже? И подтянулась поближе к мужниной зоне ответственности, за миллиардами. И зачем-то их афишировала, никого не стесняясь. Не знаем же мы, сколько у Людмилы Путиной на черный день было припасено. Не знаем — ну и не знаем. А Батурина выставляла всё напоказ: поместья в России, заводы, отель в Австрии… Хотя, кажется, Юрий Михайлович немного тяготился этим приобретением в Европе. Все же он работящий мужик — зачах бы от безделья в альпийских лугах. Батуриной надо на людей поглядеть и себя показать верхом на лощади, а муж не у дел: в Австрии все налажено и обустроено до такой степени, что рукастая энергетика Лужкова осталась бы невостребованной. Ну, пасеку бы поставил, а дальше что?
Перефразируя классика, каждая семья в большом бизнесе несчастлива по-своему. Типичное явление — бытовые разборки и судебные тяжбы между родней из-за денег. В 2013 году Гагаринский суд Москвы признал старшего брата Елены Батуриной — Виктора Батурина виновным в мошенничестве с векселями компании «Интеко» и приговорил к семи годам колонии общего режима со штрафом в 700 тысяч рублей. Он был пойман на попытке обналичить поддельный, по мнению следствия, вексель «Интеко» на 10 с лишним миллионов рублей. Позднее в деле появился и другой эпизод на сумму более 5,6 миллиарда рублей.
Возжелал человек поиметь от сестры денег — чего тут такого. Понятие «стыд» в этих ячейках высшего общества мало кому знакомо. Да и вокруг них тоже. Вот, к примеру, друг семьи Лужкова-Батуриной — «народный» «артист» Кобзон. Будучи депутатом Госдумы, вместе с «Единой Россией» горячо поддерживал выделение денег на что угодно, кроме отечественного здравоохранения. Но как только обострялось его заболевание, писал прошения в «Гейропу», чтобы та приняла его на лечение, ибо он под санкциями. А лечиться у себя дома кобзонам в голову никогда не придет — в их понимании это сродни самоубийству.
