«Московского комсомольца» Дмитрия Холодова. Каждая его громкая статья про «Пашу-Мерседеса» — и мне это доподлинно известно — отзывалась в Минобороны пьянкой министра с приближенными. И Грачев при собутыльниках кипел от негодования: «Что этот пацан себе позволяет! Как он достал меня уже своими писульками!»
И подчиненные, думаю, сигналы уловили и приняли к исполнению, хотя прямого указания — «а взорвите вы его к такой-то матери» — вслух произнесено, конечно, не было. И очень культурно неизвестные специалисты сработали, выполняя чье-то желание угодить Грачеву. А мальчишка Холодов — просто наивный балабол. Он не сталкивался близко с могущественной машиной подавления и не руководствовался принципом выживания в этой среде: если ты влез туда — будь предельно осторожен.
Так и с Немцовым было, думаю. Собралась высокопоставленная банда, выпивала или нет — не знаю, но прозвучало: «Сколько же можно терпеть Немцова! Про шефа гадости говорит, а без шефа мы никто, и звать никак». Этого было достаточно, чтобы инициативные люди, молча, без команды, взяли и отработали прямо не прозвучавший заказ.
Касьянов, кстати — еще один как бы оппозиционер — уже испытал на себе, что такое прессинг: куда бы ни приезжал, его преследовали «хунвейбины» из провластных организаций. Хотя понятно, что тортом и зеленкой в физиономию или яйцами в спину — это цветочки и легкий испуг. Никто всерьез за него не брался еще. Когда называют его фамилию, кто-то вспоминает про два процента, в которые обходилась его подпись в Минфине, кто-то — про «порнофильм» с его участием, который «энтэвэшники» показали всей стране. А мне сразу в голову приходит эпизод, когда Михал Михалыч задарма пытался приватизировать госдачу в Сосновке-5, на которой когда-то жил наш великий полководец Г. К. Жуков. Уникальный исторический памятник. Мы мечтали сделать там музей, а Касьянов хотел для себя «отжать». Но не дали тогда. Не знаю, что с той дачей потом стало. Может, бывший премьер-министр все же смог переоформить ее на себя.
А по большому счету, по итогам 2015–2016 года настоящим оппозиционером я бы назвал только А. Навального. Но это до той поры, пока он интересы «семьи» не задевает, сосредоточился на действующих высокопоставленных коррупционерах и не роет вглубь — в том направлении, откуда ноги нынешней власти растут. А там такое можно выкопать…
А лояльный чиновник, пусть и погрязший в коррупции, может сегодня спать спокойно. Его никто не привлечет к ответственности за участие в разграблении страны, если не мочился против ветра. В крайнем случае, послом куда-нибудь отправят. Или на пенсию в разных Фондах штанами трясти, как бывшего главного железнодорожника Якунина. Или в совет директоров госпредприятия, как экс-министра обороны Сердюкова. Они же не оппозиция, чтобы в тюрьму садиться.
Кто на самом деле «отвечает за базар»
Об отечественной преступности много уже написано. Люди защищают диссертации по «преступной» тематике, есть целые научные школы в разных сферах правоведения, и я вряд ли тут могу сказать что-то новое.
Мы знаем, что была и есть общеуголовная преступность, ставшая системой задолго до революции 1917 года. Она ничего не изменила: хоть и говорили комиссары, что настал новый дивный мир, но остались шпана, карманники-медвежатники-форточники. «За что забрал, начальник, отпусти» и прочая блатная романтика. Хотя некоторые изменения произошли. «Достижение» поздней Советской власти — экономическая преступность. Цеховики создавали теневую экономику и набивали карманы, обманывая государство. То есть делали то, чем сейчас заняты Чубайс с Абрамовичем, с той только разницей, что теневиков сажали на 15 лет, а то и расстреливали, а наших героев капиталистического труда награждают возможностью и дальше паразитировать на стране.
В 90-х годах появляется новая форма преступности — «спортсмены», они же «бандиты». Первые организованные группировки состояли из бывших и действующих спортсменов, прошедших «горячие точки» военных, уволенных силовиков и т. д. Отари Квантришвили и его многочисленные друзья и знакомые в свое время пытались зарегистрировать Партию спортсменов России. В нее, хоть и неформально, входили некоторые из бывших и действующих депутатов Госдумы, и, если бы не Минюст, возможно, в парламенте была бы и «спортсменская» фракция.
Новые «понятия» потеснили старую уголовщину. Тогда и родилась классическая коррупция современной России. Это не врачи, берущие тысячу рублей за больничный лист, и не педагоги, собирающие со студентов деньги за зачет. Коррупция — это когда на набережной в Питере съезжаются два «шестисотых» «Мерседеса», в одном из которых прибывает на «стрелку» начальник из мэрии, а в другом — «авторитет», обладающий не меньшей властью и деньгами. И они «перетирают вопрос» о том, как, допустим, «братве» прибрать к рукам городской нефтеналивной терминал, чтобы и мэрскому начальнику из потоков что-то капало.
Как говорится, плох тот бандит, который не мечтает стать бизнесменом. Как и чиновник, который не хочет получать что-то, кроме зарплаты. Разница между ними только в том, что первые иногда дают показания, а вторые — зачитывают с трибуны послания о правовом государстве и патриотизме.
«Малышевские», «солнцевские», «тамбовские», «измайловские», «ореховские», «таганские», «подольские», «люберецкие» и прочие коллективы не
