бродили по местному лесу. До сих пор удивляюсь, как нас никто не сожрал. Планета не до конца освоена, хищной живности пруд пруди.
Келли ещё в младенчестве под кожу имплантировали маячок. Сигнал засекли сразу, как только мы выбрались на поверхность. Проклятый лес не дал нас найти в тот же момент. В итоге, конечно, нашли. Голодных, промокших, оборванных.
С тех пор и сдружились. Всюду ходили вместе, играли, участвовали в одних драках (обычно я выполнял функцию главной ударной силы). Родители Келли не возражали, полагая, что рядом со мной ему безопаснее. Пожалуй, так оно и было.
Келли, сам того не подозревая, определил всю мою дальнейшую жизни. Он научил меня читать. Познакомил с книгами.
Вместе с Келли я осваивал школьную программу, доступную только привилегированным кастам. Келли нравилось выступать в роли учителя (и получалось это у него, надо признаться, здорово). Он играл. А я очень серьёзно старался всё запомнить и понять. С восторгом погружался в новый мир.
Знания принесли не только радость. Я узнал, в каком мире живу, какое занимаю в нём положение. Дошло до меня, наконец, значение слова «раб». Выяснилось, что когда-то мы жили иначе. Свободными. Что планета Земля — не легенда. Узнал о войне с Евроазиатской Империей, о бегстве корпораций. Всё как-то померкло. И безоблачное детство, и дружба с Келли.
Представляешь себе ужас от крушения привычного, комфортного мира?
— Очень хорошо представляю, — ответил Райдер, невольно вспомнив адмиральское прошлое.
— Я затаился, — продолжил Патрик. — Старался прочесть больше книг, больше узнать. Но никому не говорил о сомнениях. Келли гордился моими успехами, хвастался перед родителями. Те улыбались, хвалили, и прочили ему профессорскую карьеру. Моё обучение тоже поощряли. Образованный раб стоит дорого (некоторые хозяева изредка обучали своих рабов).
Когда мне стукнуло пятнадцать, Келли предложил тайком пробраться к месту стройки новой электростанции, далеко за городом. Родители запрещали ему посещать подобные места, а я мог придумать, как незаметно смыться. Нам помогла та самая пещера, которая подружила нас. К тому времени мы изучили все ходы и выходы подземелья. Всё, что нам понадобилось — крепкая верёвка, гидрокостюмы и приборы ночного видения (которые Келли смастерил сам).
Прямо из сада, через наш тайный ход мы скользнули в реку. Течение вынесло нас куда надо. Оставалось продраться через километр зарослей кустарника.
Кустарник закончился на краю котлована. Непомерная дыра, залитая чернотой. В черноте шевелились цепочки огней. Приборы ночного видения имели функцию увеличения. Я поймал в объектив ближайшую цепочку огней и максимально приблизил. Тут я впервые увидел настоящих рабов. Не домашних.
У этих доходяг рёбра торчали даже сквозь одежду. Высушенные фигуры медленно ворочали грунт. Монотонно, с одной скоростью. Промеж них расхаживали холёные парни с электродубинками. Периодически кто-то тыкал раба шокером под рёбра. Крик эхом носился между стенками котлована. Но какой-то вялый крик, безразличный. Животный.
Я посмотрел на Келли. Тот побледнел как труп. Он, как и я, никогда не видел чужих страданий.
Тут во мне что-то перевернулось. «Я не могу вернуться, Келли», — сказал я. Он ошарашено посмотрел на меня: «Куда же ты пойдёшь»? «Куда угодно», — ответил я. — «Подальше отсюда, прочь с этой планеты. Заберусь на беспилотный грузовой транспорт и улечу». «Подожди», — сказал Келли. — «Зайдём домой».
Мы проделали обратный путь через подземелье. Келли не поднял шум. Он собрал ворох одежды. Стащил с кухни все консервы, печенье, галеты, шоколад. Выгреб все личные сбережения. Добросовестно всё упаковал в рюкзак.
«Вот, возьми», — сказал он. — «И деньги возьми, они тебе пригодятся. Прощай, Патрик, ты мне был братом». «Ты мне тоже как брат», — сказал я. — Прощай». Мы обошлись без объятий и слёз. Я просто растворился в темноте.
Местный космопорт охранялся. Но, как все мальчишки, мы знали кучу потайных ходов. Роботы, которые загружали транспортный корабль, на людей не обращали внимания. Я беспрепятственно пробрался внутрь. Через час корабль стартовал. Куда он летел — не знаю. Тогда мне было всё равно.
Я взял множество полезных вещей, но забыл часы. Так что не знаю, сколько провёл там времени. Сокрушаться не стал, расстелил на полу одеяло и уснул. Разбудил меня толчок. Подкинуло чуть не до потолка. Когда пришёл в себя, вокруг стояли люди в скафандрах. Так я познакомился с пиратами.
Примкнув к пиратам, я не бросил заниматься самообразованием. С каждого захваченного корабля тащил книги, книжные планшеты, копировал корабельные электронные библиотеки. Келли заразил меня страстью к знаниям. Возможно, потому я и стал со временем командиром этих космических бродяг.
Патрик замолчал. Лицо невольно скривилось от укола грусти из прошлого. Райдер смутился. Среди пиратов Патрик слыл неуёмным весельчаком, любителем грубых шуток. Никто не видел Патрика печальным, или расстроенным. Хэнк, возможно, что-то знал о глубинах души друга, но помалкивал.
— Пожалуй, моя судьба не так уж и тяжела, — извиняющимся тоном сказал Райдер.
— Я тоже не жалуюсь, — ответил рыжеволосый гигант. — И прекрати церемонно стоять по стойке «смирно». Бросай свои аристократические замашки. Я тебе не глава корпорации. Присаживайся.
Немного помедлив, Райдер уселся в соседнее кресло.
