Переглянувшись, парочка последовала за слугой. Улыбка не сходила с лица Екатерины, но во всем остальном колдунья весьма умело держала себя в руках. Путь на второй этаж прекрасного особняка, уставленного дорогими вазами с орхидеями и увешанного портретами, на доброй половине из которых изображался сам граф, отнял совсем немного времени. Постучавшись в дорогую, изящную дверь из красного дерева, дворецкий услышал приглашение графа ко входу, повернул золоченую ручку и пригласил гостей.
Кабинет эксцентричного вампира сегодня был на удивление убран. Просторное помещение, с множеством музыкальных инструментов, в числе которых присутствовали и концертный рояль, и даже арфа, сияло первозданной чистотой. Книги в шкафу, вернее, не книги, а папки с новыми «гениальными» опереттами были расставлены по порядку. Более того, и предметы, лежащие на массивном дубовом столе Скавронского, стояли в соответствии с нормальной, человеческой логикой. Такого Алексей еще никогда не видел. На пару секунд юноша опешил от удивления, но потом опомнился, пришел в себя, и даже было хотел начать заготовленную речь, как вдруг граф резко встал из-за стола и начал разговор первым. За секунду до этого дворецкий представил гостей и покинул помещение. Сегодня Павел Мартынович почему-то выглядел совсем молодо (лет на двадцать-двадцать пять) и говорил воодушевленно, дыша каждым словом, вкладывая в него все свои чувства:
— Приветствую я Вас, друг мой. Как Вам все это вот безумство?! Ведь очень нелогично же порой расставить все как требуют лишь чувства — неструктурированный, хрупкий мир. На этот раз рассудок победил.
Так вот оно что. Для безумца сделать все правильно — это и есть безумство. Теперь Алексея чуточку отпустило увиденное, и юноша все же перешел к заготовленному приветствию:
Добрый вечер, милый граф
Я Вас видеть очень… прав
Я прибыл вершить искусство!
Проявить творца свой нрав!
Я, быть может, крайне юн,
Даже нет трех сотен лун,
Но зато скажу сердечно -
Я не мочь сдержать уж струн,
Что во мне поют и плачут,
Ни секунды не молчат,
Скрипы их слышны ночами, -
Будто мертвые кричат!
Вот такая жуть, мой граф
В общем, прав я, аль не прав
Все — одно, излил я чувства
С ними мой таков управ!
— Божественно. Шикарно, милый друг. Дозвольте мне использовать все это в оперетте?..
— Конечно же, и пусть творенье ваших рук прославит строки дерзкие си в Высшем свете…
Алексею действительно удалось угадать настроение и чувства графа. Не зря молодой маг потратил половину вечера на составление этого «шедевра» поэзии. Благосклонность Скавронского была обеспечена и теперь можно было расслабиться. Ведь каждый гость графа знал, что как Павел Мартынович тебя примет, так и будет относиться весь последующий день. Прием получился сногсшибательным, а значит, наступало время Екатерины попросить для себя хорошее бальное платье, века этак восемнадцатого. За беседами о нарядах, аксессуарах и прочих премудростях предстоящего мероприятия вечер в компании вампира пролетел просто-таки незаметно. И вот наступил долгожданный момент, когда все собрались и выдвинулись к машине Скавронского. Естественно граф предложил проехаться в его восьмицилиндровой «карете».
Красивый черный BMW должен был доставить путников в Царское село без особых проблем. Часы показывали одиннадцать вечера и до начала бала — полуночи — оставалось не так уж и много времени. Величественный Большой Екатериненский дворец уже ожидал и принимал своих гостей. Гостей со всех уголков Северной Пальмиры. Ее прекрасный и одновременно ужасный Темный Мир.
Рассекая потоки холодного весеннего ветра, дорогая машина на полном ходу мчалась к месту празднества. В салоне царило спокойствие, вампир и колдунья о чем-то неспешно и манерно общались, а маг задумчиво смотрел в окно. Юношу никак не покидало странное ощущение надвигающейся угрозы.
