терпелось ответить на загадку, терзающую его с самого утра. Ту самую, про темную комнату, двух стражей, и две двери. Итак: — Какой же один вопрос следует задать?
Сблизившись с образом древнего духа, маг произнес:
— Подойдя к одному из стражников, необходимо сказать следующее: Если я спрошу другого стражника, — за какой дверью свобода, то на какую из дверей он мне укажет? После этого необходимо выбрать другую дверь. Она-то и будет искомой. Логика двойного отрицания, уважаемый Августин.
Обрадовавшись правильному ответу и пообещав вскоре найти новую, не менее интересную загадку, дух предпочел погрузиться в собственные раздумья и не видеть всё то, что творилось этой ночью в квартире Ларина. Впрочем, по сути, ничего и не происходило.
Молодому магу казалось, что этот вечер и следующая за ним длиннющая, практически бесконечная ночь тянулась целые века. И все бы ничего, но как только колдунья уснула, Маркова взяла Алексея за руку и, игриво блистая своими обворожительными глазками, просидела рядом с магом несколько бесконечно долгих часов. Ларин же тем временем вспоминал все техники ментальной концентрации из освоенного им домена Разума и упорно пытался не думать о привлекательной и изящной вампирше с безупречно-кукольной внешностью. Когда же колдунья проснулась и триарий пошел на боковую, он впервые за день расслабился и незаметно, практически мгновенно уснул. Безумный и чертовски долгий понедельник наконец-то подошел к концу…
Глава X
Багряный этюд
Завораживающей, призрачной дымкой клубы тумана расползались по серой брусчатке Лондонских мостовых. Мрачные тучи свинцовой заслонкой заволокли небосвод, не давая ни единого шанса последним закатным лучам опуститься на улицы старого города. Сумрак становился полноправным властителем этого места, и только скромные фонарщики, неспешно наполняющие улицы мириадами ночных огней, мешали тьме полностью завладеть столицей. Лондон все больше и больше наполнялся собственными тенями.
Несмотря на только что закончившийся дождь, по всей Флит Стрит уже явно ощущался рыбный смрад, доносящийся из портовых кварталов. Он смешивался с запахом протухшей говядины, исходившим из мясных рядов, находившихся по соседству с этой улицей, и создавал непередаваемую атмосферу лондонских трущоб. Только один аромат возвращал надежду этому месту — аромат свежей, хрустящей выпечки знаменитой на всю округу мисс Ловетт…
Погруженный в собственные мысли седой, невысокий мужчина уверенным шагом направлялся в сторону двухэтажного здания, в котором находилась булочная вышеупомянутой мисс. Громкий звук от удара деревянных подошв его туфель об уличную брусчатку звонко разносился по окружающей улице, однако ни этот факт, ни царящий вокруг мерзкий запах нисколько не смущали путника. Сейчас он думал о другом, совсем о другом…
Мужчина был облачен в монашескую рясу, подпоясанную странным, четырехцветным кушаком, а его лицо практически полностью скрывал большой матерчатый капюшон.
С недавних пор заурядная и захудалая пирожковая стала одним из самых популярных мест всего старого Лондона. Случалось, что сюда заглядывали даже знатные лорды и пэры. Благородные дамы и их мужья шли в это место с надеждой отведать знаменитых мясных угощений: по слухам, столь
