А когда это не удалось (материк оказался слишком обширным), он добился «разрешения продолжать поиски западного пути в Индию». Результатом стала четвертая экспедиция, длившаяся два года. 15 июня 1502 года Колумб на четырех судах достиг острова Мартиника, 30 июля — Гондурасского залива, где впервые встретил представителей древней цивилизации майя. С 1 августа 1502 по 1 мая 1503 открыл 2000 километров карибских берегов Центральной Америки (до залива Ураба). Не найдя прохода к западу, он повернул на север и 25 июня 1503 потерпел крушение у берегов Ямайки. Помощь из Санто-Доминго пришла только через год. В Кастилию Колумб вернулся 7 ноября 1504».
— То есть он нисколько не заблуждался насчет Индии, — подытожил Володя. — И упорно, тысячи километров идя вдоль неисследованных берегов, пытался искать путь к поставленной цели.
— Именно так!
— Интересно…
Владимир Александрович помолчал, обдумывая услышанное.
— А как насчет взаимоотношений наших героев. Не было ли между ними ревности? Соперничества? Все-таки человек, дерзнувший бросить вызов океану, в те времена, когда еще не доказано было, что Земля не плоский блин, плавающий на трех китах… Такие люди обычно честолюбивы. Нет?
— Вы знаете, — задумчиво промолвил я, — Исследователи единодушно утверждают, что никакого соперничества между Колумбом и Америго не было. Типа они дружили.
— Какая, однако, дружба. Славу увели, денег лишили… Америго-то не бедствовал?
— О нет! Старость Америго была окружена почетом, властью, славой и глубоким уважением современников. В 1508 он был назначен на новоучрежденную должность главного пилота (штурмана, кормчего) Испании и занимал ее до своей смерти.
— Вот откуда китайский лидер Мао взял свой титул Великого кормчего, — хихикнул Игорь.
Я строго посмотрел на него и продолжил:
— А в родном городе ему установили величественный памятник.
— Угу, угу…
Я подождал, но Володя не спешил радовать нас откровениями.
— Вам не кажется, что это не справедливо? — подтолкнул я его вопросом.
— Ну-у… — Владимир Александрович взглянул на часы. — Полагаю, нам уже пора возвращаться в шахматный павильон. До начала остаются минуты.
— И вы ничего нам не скажете по поводу…
— Скажу. Хотя, возможно, вы этого и не примете.
Он посмотрел оценивающе. Но я молча ждал, и Володя продолжил:
— Поскольку Колумб отправился в свое первое плавание по поручению испанской короны, есть смысл изучить его испанское имя.
— При чем здесь это?
— На испанском Колумб именуется Colon. КОЛУМБ (лат. Columbus, итал. Colombo, исп. Colon). То есть КОЛОНИСТ. Исследователь новых земель, основатель новых колоний.
— Э-э…
— То есть, возможно, название Colon, Колумб, не есть имя собственное, а должность. Титул, которым его именовали в первом договоре с испанской королевской четой.
Типа, как сейчас пишут: испанская корона, как заказчик, и Америго Веспуччи, как колонист (исполнитель)…
— Какой Америго Веспуччи? — завопил я. — Вы все перепутали!
Володя усмехнулся.
— Это не я перепутал. Это историки запутались в чтении документов.
— В смысле?
— Всему, что вы мне сейчас рассказали, можно найти только одно разумное объяснение. Христофор Колумб — не имя собственное, а титул. В переводе на русский: крестоносец (он плыл под флагом креста) колонист. А звали его Америго Веспуччи.
Таким образом, становится понятно, и название нового континента, и то, что ни фантомный Колумб, ни его потомки, никогда не пытались оспаривать славу Америго. И то, что биография Колумба исчезает в тумане неведения… Его просто не существовало. Это фантом — призрачное отражение действительно великого мореплавателя, который за свои открытия получил заслуженную славу, почет, памятники и уважение потомков. И все противоречия исчезают. Нет?
— Да, но… — в полной растерянности пробормотал я. — Это как-то…
— Ладно, ладно, — кивнул Володя. — Пойдемте, нас уже зовут.
И мы поспешно двинулись к павильону.
