– Но отец по-прежнему предпочитает прислушиваться к старейшинам и Мохаммеду.
– Я знаю тебя, Кеда. Ты способен убедить любого и в чем угодно. Что будет, когда соберется Совет престолонаследия?
– Мохаммед выступит с речью, я тоже, мы изложим все доводы, отца попросят сделать официальный выбор.
– А если это будешь не ты, попросишь народ голосовать?
В этот момент она поняла его. Дело не только в этом. Все куда глубже, чем готов признать Кеда.
Она не покраснела. Ее с раннего возраста учили подобной реакции. И Кеда такой же, никогда не выказывает страха.
– И кого выберут люди?
– Думаю, меня.
– Значит, никаких проблем.
– Ни малейших.
– Вот почему ты так старательно копишь миллиарды. На всякий случай? У Мохаммеда есть что-то на тебя?
– Я уже говорил, что не жалею о прошлом.
– Но я точно знаю, когда назревает скандал. Могу унюхать его за целую милю.
Она права.
Впервые в жизни он нуждался в совете. Вопрос о том, как расспросить мать, крутился в голове, как шарик в игровом автомате. Идеи возникали одна за другой и быстро отвергались, он снова и снова возвращался к необходимости поговорить с кем-то по душам.
С кем?
И хотя он гнал прочь эту мысль, шарик всегда возвращался и падал в лузу, помеченную «Фелиша». Он никому не доверяет. И тем не менее.
– Фелиша! Если я расскажу тебе кое-что, останется это между нами?
– Конечно. Давай, наноси удар. Беременная проститутка?
– Прости. – Он улыбнулся, поняв, что она все еще пытается угадать его тайну.
Она отстранилась, приподнялась на локте. Глянула на него, его улыбка померкла. Правда иногда пугает. Фелиша ощутила ее короткую угрозу.
– В чем дело?
Он покачал головой. Да, лучше помолчать. Любые догадки будут только его раздражать. Она снова легла, играя с завитками на его груди, думая, как лучше отреагировать.
– Если решишься, дальше это не пойдет.
Он слишком хорошо понимал, как легко высказать то, что на уме, особенно все еще находясь в эротическом тумане. А потом сожалеть об этом.
Но и это не имело для него особого смысла, обычно он избегал разговоров по душам после секса.
Послышалось тихое жужжание. Похоже, полет почти закончен. Кеда включил свет, Фелиша впервые оценила великолепную обстановку. Если не считать шума двигателей, никак нельзя сказать, что они в самолете.
Огромная кровать, смятая после любовных игр. Во всем мире не нашлось бы места, где бы она предпочла оказаться.
– Можем опоздать. – Она подняла лицо для поцелуя.
Кеда едва не поднял трубку телефона у кровати, чтобы известить капитана об изменении планов. Правда, некоторые вещи невозможно откладывать.
– Одевайся, – с сожалением вздохнул он. – Я прикажу принести твои вещи.
– Можешь, по крайней мере, подождать, пока я окажусь в душе?
Он улыбнулся такой скромности, но выполнил просьбу, подождал, пока она вышла в ванную, прежде чем принесли ее сумку с самыми необходимыми вещами.
Фелиша вымыла и высушила волосы, накинула полотенце и вышла.
Кеда лежал на постели, подложив руки под голову и, очевидно, глубоко задумавшись.
Снова раздалось жужжание, теперь он поднялся с постели и направился в душ. Фелиша надела одеяние темно-розового цвета, с длинными рукавами и высоким воротом, застегнутое от горла до подола на вышитые пуговицы ручной работы. Она купила платье в одной из поездок и была рада, что ему нашлось применение. Она решила обойтись без макияжа.
Появился Кеда в полотенце, повязанном на бедрах. Он жалел, что она так сильно затронула его сердце. Возможно, впервые в жизни жалел, что занимался с ней сексом.
Ее одеяние из легкого жатого бархата было очень скромным, но у него чесались пальцы расстегнуть каждую пуговицу и снова затащить ее в постель. Ее волосы были распущены, в воздухе разливался аромат ее духов. Как в день знакомства. Сегодня нельзя отвлекаться. А Фелиша отвлекает. Безумно.
Голова шла кругом, ведь он едва не поведал ей тайну, которую скрывал все эти годы, и все еще опасно близок к тому, чтобы открыть ее сейчас.
– Почему бы тебе не позавтракать? Я скоро приду.
