Они уже почти добрались до опушки леса, но тут один из крылатых преследователей спланировал по дуге и завис над самым хребтом, отрезая им дорогу. Вблизи, при свете дня, он выглядел как нечто среднее между совомышью и гигантской медузой. Сравнивая его с драконом-кальмаром, Донг-вон был не так уж и далек от истины.
Да уж, не самый лучший выдался денек. Но Марото не впервой выкарабкиваться из самых безнадежных ситуаций. Бань остановилась, не попытавшись проскочить мимо дракона-кальмара, и Марото промчался мимо нее, слегка шлепнув по заду. Если все кончится хорошо, ему придется заплатить за это, но сейчас он лишь прибавил скорости, направляясь по склону навстречу монстру. Всадники в черных доспехах казались темными пятнами на спине чудовища, но Марото все же разглядел, что они держат в руках нечто похожее на сеть. Они явно поджидали добычу. И тут к Марото, задумавшему обманный маневр, пришла другая идея.
Воспользовавшись крутизной склона и выступом у его подножия, он оттолкнулся и полетел ногами вперед, как ныряльщик прыгает в воду с высокого утеса. Удар пятками пришелся в отвратительную морду летучей твари. Трудно сказать, насколько удачной была эта атака, потому что в следующее мгновение он уже лежал на спине среди прекрасных цветов и теплой травы, а с голубого неба на него медленно опускалась широкая черная сеть.
Чувства, которых Марото почти начисто лишился при ударе о землю, постепенно возвращались, и он, заметив краем глаза мелькнувшую неподалеку прелестную прядь огненных волос, попытался отбросить от себя сеть, но та оказалась чрезвычайно тяжелой, липкой и даже едкой на ощупь. Огромная туша с раскинувшимися во все стороны щупальцами, похожими на слоновьи хоботы, подплыла к варвару, а тот не смотрел на монстра – он повернул голову туда, где Бань без оглядки уносилась прочь. Вот она уже на опушке, вот исчезает за деревьями…
Оставалось лишь надеяться, что ее не догонят.
Глава 17
– Не сердись, – сказала София Борису. Они тащились через оживающий с каждой минутой лагерь; вероятно, слухи быстро распространились, как… ну, да как любые дурные новости. – Знаешь, люди обычно воодушевляются, когда покровитель предлагает купить для них новое оружие. Тебе нужно чем-то себя защищать.
– Говорю же, я создан для любви, а не для войны, – уныло отозвался Борис.
– А что, это идея, – оживилась София. – Мы можем запросто умереть уже завтра, так почему, забрав оружие, не заскочить ненадолго в бордель? Я оплачу.
– У вас странное чувство юмора, – проворчал Борис, и Мордолиз залаял в знак согласия.
– Не без этого, конечно, но какого демона, а? – Предложение было сделано в приступе человеколюбия, и теперь София не могла понять, почему сама так упорно отказывалась от идеи посетить злачное заведение. Сингх права, ей нужен хоть кто-нибудь, и срочно. – Может, это наша последняя возможность провести несколько приятных минут с миловидной девочкой, или мальчиком, или кто тебе больше нравится.
– И поскольку мы запросто можем умереть уже завтра, сегодня можно не беспокоиться о дурных болезнях? – произнес Борис без всякого воодушевления.
Он, конечно, прав, демоны его дери, но раз уж идея высказана, пути назад нет – София получит свое, пусть и второпях, потому что ее ждет неизбежная встреча с Хортрэпом.
– Не то чтобы сифилис означал конец света, и не все шлюхи одинаково грязны, – добавил Борис, вероятно приняв ее возбужденный румянец за смущение. – Мой брат тоже был шлюхой, но он… э-э-э… Ну хорошо, у него было аж несколько дурных болезней, так что это неудачный пример.
– Я ценю твою деликатность, Борис, но я чиста, как свежевыпавший снег, – заявила София и, увидев, как Мордолиз задрал лапу, тут же поправилась: – Не в том смысле, конечно, но ты меня понял. С тех пор как Хортрэп все мне там исправил, единственный человек, с которым я познакомилась в борделе, стал моим мужем.
Вот ведь дерьмо. Стоило только ветру чувственности принести небольшое облегчение, как София вспомнила, по какой причине она ни разу за весь этот год не попыталась купить себе плотские удовольствия, и ее плечи мгновенно поникли, как паруса в штиль.
– Вот как? – удивился Борис. – Что ж, это весьма разумно. Конечно, о таком не услышишь на каждом углу… Позвольте предположить, что вы додумались до этого первой, внеся тем самым еще один вклад в самотскую культуру.
– Нет, я всего лишь хотела сказать… а впрочем, не важно.
У Софии защемило в груди от воспоминаний о том, как она впервые увидела Лейба в Равге. Он так соблазнительно разлегся на кушетке в общем зале «Шестидесяти девяти глаз». Ох, как же ей захотелось этого светловолосого красавчика с внешностью крестьянского мальчишки! И по прошествии времени он стал для нее не просто любовником… Нет, проживи они хоть сто веков в своем домике возле Курска, ей и этого было бы мало. Никто не понимал ее лучше, чем Лейб, и никого другого она не подпускала так близко к себе… Но даже зная весь мрак ее души, зная обо всех ее преступлениях и злодействах, Лейб любил ее, и его любовь была для нее дороже империй и сокровищ, дороже самой жизни, если эта жизнь – без него. Пока они были вместе, София ощущала… ощущала, что с ней все в порядке, и сколько бы зла она ни натворила, все же не считала себя безнадежно пропащей, раз уж такой хороший человек, как Лейб, заботится о ней.
Все эти счастливые годы в горах, пока она изображала из себя простую крестьянку, а потом жену старосты, той холодной, зловещей черноты, что
