еще раз шумно глотнул воздух. — Я ничего в этом не понимаю. Может, ты хотя бы проконсультируешь меня, Люда? С чего начать? Куда обращаться?
В телефонной трубке было тихо. Андрей уже решил, что Людмила, не дослушав его до конца, попросту оборвала разговор, но, к своему облегчению, ошибся.
— Прими мои соболезнования, Андрей, — сказала она.
— Спасибо.
— Это такая дежурная фраза… Она не выражает того, что я чувствую.
— Спасибо, — повторил он. Просто, чтобы что-то сказать. Других слов не было.
— Мне стыдно и горько, — продолжала Людмила. — Да, стыдно. Когда ты обратился ко мне за помощью, я думала о чем угодно, кроме адвокатской этики. И вот результат… Страшный результат…
— Ты здесь ни при чем, — буркнул Андрей. — И ты ничего не могла сделать.
— Не надо меня успокаивать, — сухо произнесла она. — Я взрослый человек и должна отвечать за свои ошибки. — Последовала небольшая пауза. — Нужно провести независимую экспертизу. Я имею в виду…
Людмила осеклась, подыскивая формулировку.
— Тело, — подсказал Андрей. — Ты говоришь, что нужно сделать экспертизу тела.
— Совершенно верно.
— Не получится.
— Почему?
— Мне сказали, что его… отца… отдадут через трое суток. Когда его… его всего…
Неожиданно для себя Андрей заплакал. Наверное, со стороны это звучало жутковато. Хриплый, прерывистый голос, выкрикивающий невразумительные звуки.
— Ты дома? — спросила Людмила невероятно ровным, но предельно напряженным тоном. — Я к тебе сейчас приеду.
Рыдания отступили так же внезапно, как начались. Поставив телефон на подзарядку, Андрей прошелся по квартире, сгребая в пакет вещи, забытые Уваровой. При этом он чувствовал себя преступником, уничтожающим улики, и ругал себя за то, что не удосужился отобрать у любовницы ключ. Он ей больше не понадобится. В этом Андрей был уверен на сто процентов.
Покончив с беглой уборкой, он постоял немного, соображая, что делать дальше. Отключил телефон от сети, позвонил матери. Холодно известил ее, что отца больше нет, и добавил:
— Тело выдадут через три дня. Что будем делать?
— Я в Анталии, — быстро сказала она. — Билеты поменять не получится, тут настоящее столпотворение.
— Я понял, — механически произнес он. — Жаль, что так поздно.
— Андрей, Андрюша… В последние годы мы жили, как чужие друг другу люди. И я не собираюсь…
— Я все понял, — повторил Андрей. — Забудь.
Оборвав связь, он проверил счет и обнаружил, что телефонный разговор сожрал все деньги. Абсолютно ненужный разговор. Лишний.
Стоило пополнить счет, как позвонила жена. Она хотела знать, когда, наконец, Андрей вернется домой. Ее голос подрагивал от негодования. Она уже забыла причину ссоры.
— У меня отец умер, — буркнул он.
— Данилка мне проходу не дает, — гнула свое Люба. — С утра заводит свою шарманку: «Где папа, где папа?» А папа отдыхает.
— Ты не услышала? — спросил Андрей.
— Что?
— Я сказал: у меня отец умер.
— Ой… Извини. Ты как?
— Хреново. Потому что отец не сам умер, ему помогли.
— Андрей, Андрюша! — В голосе Любы зазвучала неподдельная тревога. — Не ввязывайся там ни во что. Заклинаю. Хочешь, я приеду?
— Нет!
Андрей провел ладонью по влажному лбу. Только жены ему сейчас не хватало. «Особенно, когда на горизонте возникла еще одна подруга», — ехидно подсказал внутренний голос.
— Почему ты кричишь? — обиделась Люба.
— Сейчас не самое лучшее время для выяснения отношений, — сказал Андрей. — Я, как ты догадываешься, на взводе. Поэтому не начинай, ладно? Имей совесть. Больше мне от тебя ничего не нужно.
— Как знаешь.
