своё время создали неплохую систему конструкций, которой мог управлять даже один человек. Хранитель моста. Первый император Приториус опасался нашествий на свою молодую страну орд диких племён, но потом образовался Храм и договор о защите рубежей.
Мосты так ни разу и не были убраны. Должность Хранителя не потребовалась.
Путники оставили по правое плечо дорогу к Храму Судьбы и взяли от дороги влево, сворачивая к отрогам Пегасского плато. Князь надеялся хоть здесь повстречать первых людей. Или разумных существ. За много дней пути от самой столицы так и не повстречали ни одной разумной души. Мир словно иссяк на творения богов. Только звери чувствовали особое раздолье, без особой боязни перебегая дорогу на расстоянии полёта стрелы.
«Скоро начнут ходить по деревням и заглядывать в каждый дом. Ореолы жизни людей, которых не касались ранее, перестанут существовать и иметь значение». — Мелькнуло в голове.
Придорожный лес ощетинился хвойником, потемнел, придя на смену светлому листвяку. Под ногами образовались полчища клейких кустов. Они упрямо цеплялись за ноги и высасывали последние силы на борьбу с ними. Странная земля подалась вверх. Склон набирал крутизну шаг за шагом. Тропинок, проложенных человеческой ногой не было, а звериные стелились понизу.
Андрен ломился наперёд, не разбирая дороги, попросту создавая новую тропу магией огня. Пламя сжигало область впереди и по бокам на несколько локтей. Дальше магический пожар не распространялся.
Зато в душе пылал такой пожар, что выжигал всё и вся. Дыма и пара было столько, что грозил пойти из ушей. Князь не чувствовал усталости.
«Вперёд, вперёд! В бой! В бой! Врага!!!» — Кричала душа.
Светлан задыхался. Перед глазами ползали чёрные мухи. Причём с каждым новым шагом их количество росло. Потом покрылось тело, порам не хватало воздуха, взопрел, готовый снять последнюю одежду.
Андрен обогнул холм. Вассал не нашёл сил обходить преграду, упал на колени и пополз, упрямо карабкаясь вверх.
— Светлан!, — Позвал Андрен.
— Да, князь, — император сполз с холма на пузе, бессильно раскинув руки.
— Ты драконов боишься?
— Не знаю, князь. Не встречал, — устало просипел вассал.
— Хм, странно, — обронил Андрен. — Так привольно лежишь на драконе, словно знаток-наездник, а говоришь, не встречал. Я тебе удивляюсь. Откуда ты знаешь, что он после сытного обеда и головой вертеть не станет?
— Князь… — обречённо протянул Светлан. Сил не хватало даже на испуг.
— Да, Светлан. — Как ни в чём не бывало, рядом вскарабкался князь, помогая подданному оседлать «живой холмик».
— Князь, ты же не шутишь, да?, — В панике завертел головой наследник короны, стараясь определить, где у дракончика голова, а где хвост. Попытки не увенчались успехом, так как обе эти части надёжно скрывали густые кусты.
— Да какие шутки? Смотри мне, герой, сейчас чешуйчатый осерчает. Этот лесной дракончик хоть и мелкий, кабанчика сожрякают и спати, но всё равно может маму позвать или папу. А те побольше ростом, как минимум «жёлтого» возраста. — Андрен достал из-за пояса меч, ткнул рукояткой в нарост на холме, крича. — Вставай, ленивое создание! Если мой вассал не побоялся оседлать тебя, то, как я, князь, могу не повести тебя в бой? Вставай и иди!
Светлан с холодком в груди тут же вспомнил, что в Варленде, как раз в районе Пегасского плато обитают несколько десятков драконьих семей. Каждый дракон, насколько хватало знаний людей в Империи, переживал семь периодов жизни.
Рождался дракончик без крыльев, больше похожий на змею с лапами или ящерицу с острыми когтями. В придачу он получал два ряда острейших зубов. А бегая и охотясь по лесу, дракон получил прозвище — «лесной» и окраску имел соответствующую — коричневую. То был первый возраст.
Когда у дракона вырастали первые крылья, окраска менялась до светло-зелёной, но крылья были небольшими. Они позволяли молодому дракону только прыгать дальше обычного, да немного парить в воздухе. Вдобавок к этому дракон активировал железу под языком, которая позволяла выделять горящую, самовоспламеняющуюся смесь — горючий огонь дракона. Это был второй возраст.
Взвиваться в воздух дракон мог уже в пору своего взросления, когда крылья крепли, и новая кожа приобретала жёлтый оттенок. В эту же пору и случались первые брачные игры драконов с последующим вынесением яиц в выводке. Причём, яиц всегда было два. Родители берегли их очень строго. Любое покушение на яйца каралось новым обедом для родителей.
К моменту, когда крепчал первый выводок, драконы-родители приобретали более плотные крылья и ярко-золотой оттенок кожи, доходя до четвертой стадии взросления.
Кожа краснела в пятой стадии, к моменту, когда драконы покидали Пегасское плато и отправлялись в путь на острова в Море.
По непроверенным данным, следующие две стадии взросления драконов были таковы: чёрными драконы становились в боях меж собой, а белыми становились, когда те воины завершали. То цвет мудрости. Но белых и чёрных драконов никто никогда не видел. То считалось лишь домыслами драконоведов, не покидающих часто пределы академии, когда писали о драконах, основываясь на слухах торговцев и путешественников.
Лесной дракончик заверещал, поднимая чешуйчатую коричневую голову из травы. Недовольно оглядел седоков на спине. Чешуйчатый монстрик размером с телёнка сделал попытку укусить Светлана за ногу. Андрен пресёк подобную вольность, врезав мечом плашмя по щербатой голове. Дракончик
