Карлос уже все знал о случившемся.
При, казалось бы, полном наборе улик, указывающих на то, что Мухарбал связан с палестинской организацией в Париже, ДСТ не хотели ввязываться в арабо-израильские разборки, сулившие только неприятности: за первые дни по возвращении во Францию Мухарбала было сделано всего лишь несколько кадров, написан отчет… и все. Дошло до того, что Мухарбал смог из-под носа ДСТ вылететь в Великобританию, но не из-за каких-то своих выдающихся способностей подпольщика, а из-за бездействия или халатности французских спецслужб.
К тому времени друзья рассказали Мухарбалу, что в Бейруте у некоторых людей возникли подозрения в связи с его действиями и они хотят вызвать его на разговор. Согласно свидетельству офицера Островского, к этому моменту «Моссад» уже решил ликвидировать Карлоса, но Мухарбал хотел только получить новые документы на другое имя и уйти со сцены как можно быстрее. Он стал бояться, что Карлос найдет его и казнит. В конце концов штабом «Моссада» было санкционировано убийство Карлоса, однако стоял вопрос, кто выступит исполнителем: израильские спецслужбы не хотели задействовать для этого дела Риффа и решили прибегнуть к излюбленной тактике — вынудить французскую полицию убрать Карлоса своими руками.
10 июня 1975 года Карлос позвонил Мухарбалу, который тут же запаниковал и сказал, что хочет уехать из Парижа. Но тот попросил его успокоиться и пригласил зайти поговорить в свои апартаменты в доме на улице Тулье в Пятом округе Парижа. Это был один из старых домов, расположенных во дворе другого здания. То есть войти в такой дом можно было лишь через дом, стоящий фасадом к улице, и сад либо по нескольким лестницам и через проход. Так как у дома был только один вход и, следовательно, только один выход, это затрудняло пути отступления в случае непредвиденной ситуации.
Благодаря сайану (добровольный еврейский помощник за пределами Израиля. —
Французской полиции сообщили, что в квартире находится один мужчина, связанный с известным контрабандистом оружия, а второй (Мухарбал) готов заговорить, чтобы порвать с криминальными делишками. О том, что контрабандист — знаменитый Карлос, а Мухарбал — агент головорезов из «Моссада», полиции никто ничего не сказал.
Мухарбала проинструктировали, что он должен сказать полицейским:
— Ты скажешь им, что хочешь выйти из игры и уехать в Тунис. Мы позаботимся, чтобы они ни в чем не смогли тебя обвинить. Ты знаешь, что не можешь спать спокойно, пока Карлос на свободе. Они покажут тебе фотографию, где ты рядом с Карлосом, и спросят тебя, кто другой человек. Попробуй выкрутиться, скажи, что это кто-то несущественный. Они все равно захотят его увидеть, тогда приведешь их к нему. Они арестуют его для допроса, а потом они сами постараются получить всю информацию о нем. Так что он навсегда окажется за решеткой, а ты сможешь свободно жить в Тунисе.
То есть план был так себе. Однако если он поможет заполучить Карлоса, то «Моссад» был совсем не против. В назначенный день Мухарбал рассказал комиссару полиции Аррану про опасного контрабандиста, прокручивающего свои криминальные делишки в Париже. Он сказал, что в Латинском квартале по адресу: улица Тулье, дом 9, снимает квартиру венесуэльская любовница Карлоса… Спасибо Мухарбал, ливанец с длинным языком.
До начала операции Рифф потребовал от штаба разведки в Тель-Авиве разрешения передать французской полиции большую часть досье на Карлоса, чтобы французы знали, с кем имеют дело. Он объяснял это тем, что может пострадать и Мухарбал, ведь полиция не будет осведомлена о том, что он израильский агент. Ну и к тому же французы могут легкомысленно отнестись к операции и упустить Карлоса, если не будут точно знать, кто перед ними.
Риффа заверили, что агенты в Париже при необходимости передадут французам всю необходимую информацию, но уже после того, как Карлос будет взят под арест. Существовали еще пункты, по которым им придется договариваться, поэтому не следовало спешить. Другими словами, «Моссад» предлагал чем-то заплатить французам за Карлоса.
Островский вспоминает:
«Такое нежелание рассказать что-то французам о Карлосе объяснялось просто враждой и ревностью между двумя отделами Моссад: “Цомет” (позднее “Мелуха”), управлявшим 35 активными “катса”, и “Тевель” (или “Кайсарут”), т. е. отдел связи. Люди из “Тевель” всегда спорили с людьми “Цомет” о передаче сведений. “Тевель” считал, что щедрая передача информации разведслужбам дружественных стран воздастся сторицей в виде возросшей готовности иностранных разведслужб сотрудничать с Израилем. Но в “Цомет” постоянно противились таким планам, считая, что нельзя так легко раздавать информацию, а следует всегда и немедленно получать за нее плату».
Чисто еврейские разборки.
Например, когда руководители этих двух отделов встретились, чтобы обсудить просьбу Риффа о передаче досье на Карлоса французским спецслужбам, их роли на этот раз удивительным образом поменялись. Теперь «Цомет» требовал передать полную информацию, но этому сопротивлялся «Тевель». Глава «Тевель» видел в этой ситуации возможность получить очки во внутренней борьбе отделов в бюро и сказал:
— Как же так? Вы хотите дать французам информацию? Когда мы хотим передавать информацию, вы нам не даете. В этот раз мы вам не дадим.
И все в таком духе.
В это время на противоположном берегу Сены в съемной квартире сидели пятеро молодых людей: самый старший сам Карлос, его подруга Нэнси и еще три студента — Лейма Поломес, Эдгар Мюллер и Луис Урданета Урбина. Студенты пришли выпить и проводить Нэнси в Венесуэлу, куда она традиционно уезжала на летние каникулы.
